Печать

[Владимир211]

В конце января Росстат представит предварительные данные по экономическому развитию страны в 2019-м. В преддверии официальных выводов рассказывает об итогах года и ожиданиях на 2020-й один из ведущих российских экспертов, директор Центра конъюнктурных исследований (ЦКИ) ВШЭ Георгий Остапкович.



Модель экономического развития России в 2019 году можно назвать устойчиво слаборастущей без признаков сползания в рецессию наподобие 2015–начала 2016 годов, но и без очевидных сигналов к интенсивному движению вверх.
Главный экономический показатель — ВВП — завершил год с незначительной положительной динамикой и темпами почти в два раза ниже, чем в 2018-м, что для страны с развивающейся и «догоняющей» экономикой далеко не лучший результат.
Предельный темп роста ВВП–2019, по-видимому, будет соответствовать прогнозам Минэкономразвития РФ и составит примерно 1,3% (в 2018 — 2,3%).
Если сравнивать российскую скорость со среднемировой, то соотношение увеличивается почти до 2,5 раз, естественно, не в нашу пользу. Подобное отставание с небольшими изменениями сохраняется уже семь лет, а значит, весь этот период уменьшается доля России в глобальном ВВП, которая сегодня не достигает 2%.

Зависимость от потребителей
Положительным итогом года было хотя и незначительное, но превышение экономических результатов 2018-го по всем базовым отраслям экономики.
Лидерами в этом позитивном ралли стала промышленность, создающая около 30% добавленной стоимости в структуре ВВП, и торговля, включая оптовую (примерно 14,5% ВВП), за счет высокой доли продаж продовольственных товаров и топливных ресурсов.
Относительно благоприятно, по крайней мере, по сравнению с провальным 2018-м, сработало сельское хозяйство. Слабые, но не отрицательные результаты показали транспорт и строительство. В некоторой неопределенности находится рынок услуг.
Пассивность сфер сервиса, розницы и строительства (жилищный сегмент) вполне понятна. Эти отрасли высокозависимы от потребительского спроса, а спрос, в свою очередь, — от реальных денежных доходов населения, которые четыре года падали, а два последних — стагнировали.

Финансовый позитив
Благодаря достаточно жесткой тактике Минфина, действию бюджетного правила и консервативной кредитно-денежной политике Центрального Банка, в 2019 году наблюдались, пожалуй, самые лучшие за весь постсоветский период фундаментальные финансовые результаты, необходимые для макроэкономической стабильности и дальнейшего развития экономики.
Это, прежде всего, накопленные объемы международных резервов России, достигшие почти $550 миллиардов.
 -Итоговое значение золотовалютных резервов (ЗВР) России практически покрывало внешний долг и составило более двух объемов годового импорта.
 -Ликвидная часть Фонда национального благосостояния (ФНБ) приближается к 7% ВВП, что позволит использовать средства Фонда на развитие экономики.
 -С профицитом (превышением доходов над расходами), исполняется бюджет страны и счет текущих операций платежного баланса.
 -В традиционном профиците (экспорт товаров из России преобладает над импортом) находится сальдо внешней торговли.
 -Доля государственного внешнего долга в ВВП РФ одна из самых низких среди развитых и развивающихся стран.
 -Достаточно уверенно, благодаря высокой доходности, работает рынок российских облигаций федерального займа (ОФЗ), причем доля иностранных инвесторов последнее время не опускается ниже 30%.
Все эти практически гарантирует макроэкономическую стабильность экономики не только на текущий период, но и на ближайшую перспективу, включая пониженную волатильность (изменчивость стоимости) национальной валюты.

Неудобные вопросы
Но почему при благоприятной финансовой ситуации экономика развивается вяло? И главное — уже шесть лет продолжается хроническая просадка реальных денежных доходов населения?
Последнее — своеобразный нонсенс. По классической экономической теории, рост доходов стартует примерно через два-три квартала после начала роста ВВП. У нас же физический объем ВВП, по данным Росстата, прибавляет уже 14 кварталов подряд (по отношению к прошлогодним периодам) и одновременно шесть лет сокращаются или стагнируют доходы граждан.
Это означает, что финансовые средства, обеспечивающие динамику ВВП, частично вложены в неэффективные проекты, непроизводительные затраты и чрезмерное накопление излишних товарно-материальных ценностей, не имеющих высокого мультипликативного (от лат. multiplicator — умножающий) эффекта с ростом уровня и качества жизни Россиян.
Инвестиции на проекты для населения можно было бы изыскать из двух источников:
 -средств от экспорта нефти. Если поднять планку отсечения (уровень цен на нефть, с достижением которого нефетегазовые доходы отправляются в ФНБ) с нынешних $40 хотя бы до $46 за баррель;
 -накопившегося, фактически замороженного профицита бюджета. Тем более еще со времен Адама Смита и Давида Риккардо — основателей современной экономической теории идут дискуссии о том, является ли профицит бюджета показателем благоденствия страны, а его дефицит — горестным признаком. США, например, функционируют в условиях хронического бюджетного дефицита, однако с экономикой и качеством жизни там вроде бы все в порядке.
Противоречия возникают и при оценке государственного внешнего долга и размера суверенных фондов (в нашем случае — ФНБ). Российский госдолг, напомним, минимальный, а запасы ФНБ позволяют «подпитывать» экономику.
Вместе с тем, международный рейтинг по доле госдолга в ВВП стран дает интересную картину. Среди государств с высокой долей расположились Япония (примерно 250% ВВП), Италия (132%), США (108%), Бельгия (107%), Франция (около 100%). На другом полюсе находятся Афганистан (около 8%), Соломоновы острова (10%), Ботсвана (12%) и !ия (14%).
Сравнивать представителей первого мира с аутсайдерами — полная бессмыслица. Тогда возникает вопрос:
А может быть высокий государственный долг не такое уж зло для экономики, и им просто надо эффективно управлять? Или странам с маленьким госдолгом банально не дают взаймы, не рассчитывая на возврат кредитов?

Неравенство в богатстве
Несмотря на огромное количество экспертных выступлений в СМИ по поводу усиления неравенства в стране, Росстат показывает обратную тенденцию: шесть лет фиксируется снижение коэффициента Джини — основного индикатора, отражающего состояние неравенства в обществе.
В 2013 году коэффициент Джини в России был 0,420, в 2018 опустился до 0,411. В страновом рейтинге РФ находится в нейтральной зоне между благополучными и неблагополучными странами. Причем ближе к первым: текущее значение (0,411) сопоставимо с США и Китаем.
Неравенство по богатству во всем мире увеличивается. Сегодня 1% самых обеспеченных жителей Земли владеет более чем половиной мирового богатства, а состояние 100 богатейших людей сопоставимо с состоянием четырех миллиардов беднейших.

2020. Что ждать?
1. Опережающими, по сравнению с другими отраслями, темпами продолжит расти экономикообразующая отрасль — промышленность.
 2.Возможен незначительный рост строительства, тем более, пора создавать задел для выхода отрасли к 2024 году на «президентские» 120 млн кв. м жилья.
 3.Благодаря росту промышленности и строительства, вероятно, активизируются транспортные перевозки.
 4.Объемы сферы персональных услуг вряд ли серьезно изменятся из-за сохраняющейся низкой динамики доходов населения.
 5.Прирастут объемы онлайн-торговли, информационных технологий и экспортных услуг.
 6.Инфляция примерно до середины второго квартала продолжит снижение до 2,7%, а затем под давлением роста государственных расходов и повышения цен на продукты питания разгонится до конца года до 3,6%.
 7.При таких инфляционных событиях Центральный Банк РФ вряд ли опустит ключевую ставку за год ниже 5,75–6 пунктов.
Словом, если не прилетят «черные лебеди», в 2020 году ничто не предвещает ухудшения макроэкономической стабильности. Главное, чтобы она сочеталась с устойчивым ростом экономики России, а также с повышением уровня и качества жизни населения.