Печать

[Серg]

Едва в Грузии закончился подсчет голосов, как Соединенные Штаты и Евросоюз поприветствовали итоги парламентских выборов. Мечта Владимира Путина и Дмитрия Медведева об уходе Михаила Саакашвили исполняется, но по неожиданному для них сценарию. Вместо своей геополитической победы они получили заразительный пример географически и исторически близкой нам страны, в которой выборы проходят честно.
Между тем поражение Саакашвили воспринимается как сенсационное только в России. Тут многим сложно понять, как это так – если Саакашвили диктатор, то он по определению не может проиграть на честных выборах (ну мы-то знаем, что такое выборы с известным результатом), а если Саакашвили и правда умелый реформатор, то какого черта его прокатили на выборах собственные граждане? Где логика?
Грузины в этом смысле находятся на более высоком уровне развития политической культуры. С одной стороны, они признают успехи прежней власти – победа над коррупцией (на низовом, бытовом уровне), успешная реформа полиции, уничтожение бюрократической волокиты во всех сферах, модернизация образования, успешная реформа здравоохранения – просто даже перечисление областей, в которых были проведены успешные реформы, заняло бы пару страниц. Даже самые ярые оппозиционеры не отрицают всех этих достижений, они слишком очевидны. Но, с другой стороны, грузины хорошо понимают, что в стране остается еще столько же нерешенных проблем, справиться с которыми нынешняя власть не в состоянии. Саакашвили активно пытался использовать Путинскую риторику – мол, «если не я – то кто» или «мы не хотим возвращаться назад». Но в Грузии это не работает. Как не работают и все эти красочные политические шоу на стадионе, не работает постоянная пропагандистская обработка через телевидение. Наверное, и в России бы не работала, будь у нас хоть один независимый телеканал (как «Маэстро» в Грузии) и хотя бы относительно честные выборы.

Проблем в современной Грузии и правда остается немало. Все предприниматели – и средние, и крупные, – с которыми мне доводилось здесь разговаривать, жаловались на то, что не могут спокойно говорить по телефону о политике, любой намек на их нелояльность грозит им потерей бизнеса, а то и отсидкой. Еще более банальная претензия – их бизнес должен встраиваться в действующую клановую модель, к примеру, им могут намекнуть, что такая-то компания войдет в их бизнес с долей 50%, либо их бизнес отберут вообще. Есть у граждан и претензии к независимости суда, а потому при всесильной полиции оказывается, что посадить можно каждого. Причем, если даже самое небольшое преступление является рецидивом – за него можно получить гигантский срок. Серьезное давление оказывается и на журналистов. Под давлением Запада Саакашвили был вынужден умерить свой пыл (скажем, в Избирательный кодекс внесли норму must carry, обязавшую все кабельные сети транслировать оппозиционные каналы). Но США и Европа не могут вечно быть арбитрами между грузинской властью и обществом.

Теперь, когда в Грузии пришла новая элита, книга с названием «Почему у Грузии получилось», популярная среди российских оппозиционеров, станет еще толще, прибавится глава про выборы. Это еще +100 баллов к soft power Грузии, а следовательно, -100 к убедительности российской пропаганды. А ведь скоро еще и выборы украинские, после которых партия Виктора Януковича, скорее всего, потеряет власть – и снова пугать цветной революцией и кризисами станет сложнее.

 Но даже если вдруг грузинские власти окажутся не более чем популистами, а на Украине при новой власти дела не пойдут на лад – выборы в этих странах не могут не влиять на российское сознание. Так или иначе, но даже в России сквозь стену пропаганды пробиваются картинки с ликующими тбилисцами, празднующими победу своего кандидата, и это сладкое ощущение причастности к политической жизни не может не вызывать у соседей из России некоторую зависть. Эта зависть – один из самых мощных стимулов к переменам. Грузия сегодня – альтернативная история России. Именно поэтому особенно хочется пожелать ей удачи.