Почему спецназ не пускают в морг?
Революцию в «медицине поля боя» наши силовики видят лишь в чужих окопах
Алексей Михайлов
В мире непрерывно развиваются методики и средства оказания доврачебной помощи в боевых условиях. Навыки и оснащение даже среднестатистического пехотинца Армии США, его британских и французских коллег позволяют стабилизировать и подготовить к эвакуации бойцов не только с пулевыми ранениями, но и с достаточно серьезными минно-взрывными травмами, с большой кровопотерей. В России такими навыками и оснащением владеют лишь единицы спецназовцев.
В современной военно-полевой медицине есть понятие, взятое из реаниматологии: «золотой час». Это промежуток времени после получения ранения или травмы, позволяющий наиболее эффективно оказать первую медицинскую помощь и спасти пострадавшего. Но в современном бою быстрая доставка в госпиталь не всегда возможна. Поэтому главная задача – правильными действиями продлить «золотой час» максимально долго, чтобы успеть доставить пострадавшего на хирургический стол до того, как наступят необратимые последствия.
Жизнь бойца – в руках товарища
По официальным данным Пентагона об участии американского контингента ISAF в Афганистане за 2013 год, военнослужащие погибали только при полученных ранениях и травмах, не совместимых с жизнью. В остальных случаях своевременно оказанная доврачебная помощь и последующая эвакуация позволили избежать летальных исходов.
“ Мы обратились с просьбой выделить время для занятий в моргах по установке специальных иголок при пневмотораксе. Вместо этого приехала целая комиссия. Пришла в ужас от того, что бойцы такое умеют делать ”
«Благодаря тому, что раненым в течение первых трех – пяти минут оказывали помощь, их «золотого часа» вполне хватало для эвакуации в госпиталь и передачи в руки медиков, – рассказал обозревателю газеты «Военно-промышленный курьер» представитель Минобороны, знакомый с проблемой. – Хотя в 1993 году в Сомали, в 2001-м в Афганистане и в 2003-м в Ираке были случаи, когда бойцов не успевали своевременно эвакуировать и они погибали от полученных ран на поле боя. Американцы сделали выводы. И первыми создали систему оказания доврачебной помощи на поле боя, когда даже при ранении в живот, оторванных конечностях, множественных повреждениях с большой кровопотерей «золотой час» продлевался на максимально длительное время, гарантируя, что пострадавших успеют доставить в госпиталь».
Развивались не только методики, но и средства оказания помощи. Появились так называемые жгуты-турникеты, новые гемостатические средства, прошедшие путь от порошка до специальных аппликаторов, пропитанных бинтов и т. д. Активно новшества военной медицины внедряли в своих вооруженных силах не только американские военные, но также англичане, французы, израильтяне.
Все просто – делай раз…
«В рекомендациях по доврачебной помощи вооруженных сил США указаны три фазы оказания помощи. Первая – под огнем. Вторая – тактическая помощь, когда угроза вам и пострадавшему уже устранена. Третья – на стадии эвакуации. В первой фазе, под огнем противника, накладывается только жгут. Во второй жгуты проверяются и переукладываются, задействуются гемостатические средства, ставится тугая давящая повязка, определяется, есть ли пневмоторакс, проверяется проходимость органов дыхания. При ранении в области грудной клетки, для предотвращения развития пневмоторакса, используются специальные пластыри с клапаном или декомпрессионные иглы», – объясняет сотрудник российской организации, проводящей специальные занятия по тактической медицине.
Почему спецназ не пускают в морг?
Сейчас в Армии и Корпусе морской пехоты США действует специальная 40-часовая программа подготовки так называемых Combat Life Server (СLS – солдат, «сохраняющих жизнь в бою»). Это военнослужащие без медицинского образования, но обученные оказывать доврачебную помощь в полевых условиях как самостоятельно, так ассистируя штатному санинструктору.
В Армии и КМП США штатный санинструктор есть в каждом взводе, а СLS – по два – четыре человека на каждое отделение. То есть фактически там приходится по одному-два «сохраняющих жизнь» на каждую секцию (американские отделения в отличие от российских делятся еще на две огневые секции).
«Сейчас на YouTube достаточно много реальных видео, как CLS оказывают помощь в бою. Хороший пример – кадры из Афганистана, когда десантники из 101-й воздушно-штурмовой дивизии оказывают помощь подорвавшемуся на мине военно-служащему национальной армии. У пострадавшего почти оторвана нога ниже колена, сильно повреждены обе руки, серьезно пострадало лицо. Без оказания помощи он бы скончался в течение нескольких минут. Но нет никакой паники. CLS и сан-инструктор действуют четко, как учили. Через десять минут состояние афганца стабилизировано, и он готов к эвакуации. И я хочу подчеркнуть – это не спецназовцы, а обычные линейные части», – поясняет сотрудник организации.
В подразделениях специального назначения сто процентов военнослужащих проходят более углубленный курс оказания полевой доврачебной помощи, включающий, в частности, выработку навыка внутрикостного доступа, применяемого в случае, когда из-за значительной потери крови «спадают» периферийные вены и нет возможности поставить капельницу.
Джентльменский набор для спасения жизни
Сейчас уже сложился типовой комплект для оказания первой помощи, состоящий из так называемого жгута-турникета, гемостатического средства в виде порошка или пропитанного порошком бинта, а также так называемых израильских перевязочных пакетов, которые есть у каждого бойца.
Жгуты, сконструированные для максимального удобства наложения одной рукой, впервые появились в 2001 году.
«Я лично знаю несколько вариантов турникетных жгутов разных фирм, но практически они различаются только в каких-то деталях. Правда, «турникетами» невозможно остановить кровь при ранениях паховой области и в области шеи», – поделился опытом офицер одного из подразделений специального назначения из Подмосковья.
По словам сотрудника компании, проводящей занятия по тактической медицине, такая проблема сейчас уже решена, и на снабжение иностранных армий поступают так называемые компрессории. Они останавливают кровотечение в сложных местах за счет нагнетания воздуха в специальные пазухи.
Сейчас в распоряжении российских военных остаются только жгуты Эсмарха и в редком случае («Альфа») жгуты Бубнова.
«Жгуты-турникеты российского производства мы видели в единичных, можно сказать опытных экземплярах. Про какие-то массовые поставки не слышали», – признался офицер одного из спецподразделений Минобороны России.
Но оговорился, что помимо турникетных в свои укладки они обязательно берут и обычные жгуты Эсмарха. «Компрессории» мы еще не видели, а в случае необходимости при ранении в пах, шею и т. д. обычный жгут подойдет очень хорошо», – продолжил собеседник.
Первым гемостатическим порошком, закупаемым для вооруженных сил США после начала войны в Афганистане, был «КвикКлот» (QuikClot). Он сделан на основе цеолитов, неорганических веществ, называемых на сленге «глиной», которые при контакте с кровью образовали сгусток. Первые поколения препарата вызывали также небольшой ожог. Массовое использование «КвикКлота» в первые же годы сократило гибель на поле боя от кровопотери (по официальным данным Пентагона) на 70 процентов.
В то же время у врачей появились претензии к «глине», так как помимо кровотока она зачастую попадала в организм, когда военнослужащие зубами разрывали пакет. Само это неорганическое вещество не разлагается, и есть серьезные вопросы, как его выводить из тела человека.
Чуть позже появились изделия под маркой «Селокс» (Celox), на основе органического соединения хитозана, разлагающегося в организме. Примечательно, что до недавнего времени изделия «Селокс», не допущенные Пентагоном для снабжения своих военных, активно закупались английскими, французскими, австралийскими и другими военными ведомствами. В настоящее время запрет снят и «Селокс» активно теснит на американском рынке «КвикКлот».
«Порошковый гемостатик не всегда удобно применять в поле, он рассыпается при малейшем ветре. Порой не получается засыпать его на всю глубину раны. Часто требуется два, а то и три-четыре пакета», – высказал свое мнение «Военно-промышленному курьеру» медик одного из подразделений специального назначения Минобороны России.
Эти проблемы известны довольно давно, потому помимо порошка сейчас поставляются так называемые аппликаторы и пропитанные гемостатиком бинты для тампонирования раны.
«Аппликатор вводим в рану и, просто давя на поршень, выжимаем препарат в виде геля. С бинтами чуть посложнее – открываем доступ к ране, помещаем в рану бинт и придавливаем его минут на пять», – продолжил собеседник.
Если раньше после применения вызывающего ожог гемостатика у врачей было больше работы при обработке раны, то сейчас при использовании препаратов на основе хитозана в месте ранения образуется гелеобразный сгусток, который легко извлекается врачами.
Стоит отметить, что только в подразделениях Минобороны России и лишь эпизодически используется отечественный препарат «Гемостоп», имеющий довольно противоречивые отзывы.
«С одной стороны, это наша разработка, что само по себе уже хорошо. С другой стороны, «Гемостоп» – это примерно «КвикКлот» первых серий со всеми присущими недостатками. Причем зачастую применение препарата вызывает серьезные ожоги», – дал экспертную оценку представитель Минобороны. Если в общевойсковых частях, подразделениях ВВ и отрядах специального назначения МВД к «Гемостопу» относятся почти как к «космическим технологиям будущего», то у более продвинутых пользователей, в частности в центрах спецназначения Минобороны, «Гемостоп» вызывает только горькую усмешку.
«Мы сами не видели, но у работающего по соседству СОБРа боец получил сильное ранение в руку. Туда, естественно, засыпали «Гемостоп». В результате получился ожог и как результат сепсис. Пришлось ампутировать руку», – пожаловался офицер одного из СОБРов Министерства внутренних дел.
Еще один важный элемент комплекта оказания первой помощи – это так называемые израильские ИПП, которые благодаря специальным пластиковым креплениям позволяют сделать хорошую давящую повязку даже одной рукой. Израильскими бинты названы потому, что их разработал израильский военный медик.
«Они бывают разного размера в зависимости от величины ватно-марлевой подушки. К примеру, номер «9» используется при потере конечности или при ранении в живот», – объяснил медик одного из подразделений Минобороны России.
Первоначально ИПП были разработаны для израильской армии, потом их производство освоила британская фирма, а чуть позже и американские производители.
Пока «наше все» – бинт и зеленка
«Вы шутите? Нам Родина дает только просроченные ИПП и обычный жгут. У нас нет даже наркотических обезболивающих. Занятия по медицинской подготовке проводятся так же, как 20–30 лет назад. Ну один раз показали «Гемостоп». У нас, конечно, есть люди, за свои деньги прошедшие курсы и закупающие медснаряжение, но таких единицы», – рассказал офицер одного из СОБРов МВД.
Точно такая же ситуация и в спецназе внутренних войск. Удивительно, но из-за проблем с лицензированием ни спецназ ВВ, ни спецподразделения Министерства внутренних дел не получают наркосодержащие обезболивающие, такие как промедол.
«Берем кеторол или кетанов, причем иногда за свои деньги в обычных аптеках. Бывает, правда, таблетированные обезболивающие выдают», – продолжил собеседник из СОБРа.
Не стоит забывать, что на спецподразделения МВД и ВВ приходится основная нагрузка по борьбе с терроризмом на Северном Кавказе и бойцы получают там ранения достаточно часто.
Чуть лучше ситуация в частях и подразделениях Минобороны России, но если в бригадах СпН, разбросанных по всей территории страны, про современные средства и методики оказания помощи в лучшем случае читали или смотрели видеоролики, то в центрах специального назначения и некоторых других подразделениях к вопросу медицинской подготовки относятся очень серьезно и зачастую по оснащению и навыкам не уступают своим западным коллегам. Однако стоит отметить, что практически все необходимое закупается за свои деньги. Собственными усилиями организуются и занятия.
«В свое время попросили о помощи легендарную «Альфу», с которой раньше работали. Они не отказали. Приехали к нам на базу и в течение недели проводили занятия. Причем с максимальной отдачей. Были стрельба, взрывы, даже свиней взяли для отработки навыков оказания первой помощи», – рассказал медик одного из подразделений специального назначения.
По словам собеседника, в настоящее время только в ЦСН ФСБ обладают необходимыми навыками и умениями, а также имеют соответствующее снаряжение. Но если в ВС США и других западных стран внедрение новых методик и средств началось в 2001-м и в основном было закончено к 2004–2005 годам, то в России в спецподразделениях все это только появилось в 2008–2009-м.
«Нам сразу альфовцы объяснили – пойдет бой, все знания пропадут, останутся навыки. Поэтому необходима непрерывная тренировка, а вот с этим проблемы. Мы обратились в медицинское управление с просьбой выделить нам время для занятий в моргах по установке специальных игл при пневмотораксе. Вместо этого приехала целая комиссия разбираться, что у нас происходит. Она в ужас пришла, что у нас обычные бойцы такое умеют делать. А когда узнала, что мы сами себе ставим «в полях» системы для введения растворов да еще и иногда в кость, то такой скандал разразился: как мы такое себе позволяем без медицинского образования? Исписали мы кучу бумаг, а толку нет. Вот и пришлось договариваться с моргом в частном порядке», – пожаловался медик спецподразделения Минобороны.
В то же время многие собеседники издания признавались, что в их аптечках зачастую большинство препаратов, ИПП и прочее либо с почти истекшим сроком годности, либо уже окончательно просроченные.
Дело рук самих раненых
«Сейчас в России прошли испытания и получили сертификаты только гемостатические препараты фирмы «Селокс», поэтому они поставляются и их можно легально купить», – рассказали обозревателю газеты «Военно-промышленный курьер» в одной из московских компаний, продающих эти препараты.
Все остальные средства, начиная от ИПП и заканчивая жгутами-турникетами, в основном завозятся так называемыми купцами, частными лицами-перекупщиками.
«За редким исключением «купцы» берут медицинские средства из запасов иностранных армий, уже списанные. К примеру, в Армии США порошок-гемостатик списывается за год до истечения срока хранения и передается на реализацию. Нас, правда, «купцы» сразу предупреждают об этом. Бывает, берем и просроченное. Как пример: израильский пакет стоит 1,5 тысячи рублей, а с истекшим сроком годности нам отдают за пятьсот. В принципе он же в вакуумной упаковке, что с ним будет? Покупаем-то все за свои деньги», – признается офицер одного из спецподразделений Минобороны.
Стоит отметить, что речь идет об элитных частях и подразделениях СпН, а в войсках о современных средствах и методиках оказания помощи даже не слышали.
«Сейчас ГВМУ и Военно-медицинская академия разрабатывают новые методики и даже начинают внедрять. Наши коллеги из МВД и ВВ также активно работают. В общем, стараемся все-таки наверстать отставание, – сказал «Военно-промышленному курьеру» представитель МО.
По мнению западных специалистов, в начале 2000-х годов в военной медицине произошла революция в методиках оказания помощи на поле боя, прошедшая мимо нас. Будем надеяться, что отрыв удастся ликвидировать.
Автор
Тема: Школа выживания. Война. (Прочитано 20432 раз)
