Ватутин отдает приказ наступать - танки против танков
Наступательная операция немецких войск на Курской дуге (кодовое наименование "Цитадель") началась ранним утром 5 июля 1943 года.
На северном фланге дуги, где немцам противостоял Центральный фронт (командующий - генерал армии К.К.Рокоссовский), немецкая 9-я армия продвинулась всего на 10-12 километров и 12 июля, потеряв две трети танков, остановилась.
На южном фланге дуги немцы уже на второй день наступления сумели прорвать две линии обороны Воронежского фронта (командующий - генерал армии Н.Ф.Ватутин).
Преодолев третью, последнюю линию обороны, немецкие танки получали возможность идти напрямую на Курск.
Командующий Воронежским фронтом Н.Ф.Ватутин утром 6 июля приказал командующему 1-й танковой армией генерал-лейтенанту Михаилу Ефимовичу Катукову остановить противника танковыми контратаками. И вот здесь между руководством фронта и Катуковым возник самый настоящий конфликт.
Профессиональный танкист (с 1932 года) с огромным опытом командования танковыми соединениями, Катуков рассуждал так: новейшие немецкие тяжелые танки "Тигры" и "Пантеры", модернизированные танки "Т-IV" могут бить из своих орудий по нашим танкам, находясь в зоне недосягаемости 76,2-миллиметровых пушек, которыми вооружены наши "Т-34". Немецкая авиация господствует в воздухе. Лобовой удар по такому противнику, как того требовал Ватутин, неминуемо приведет к большим потерям нашей бронетехники и поражению. Тем не менее Ватутин отдал приказ наступать.
Сталин поверил Катукову - и не ошибся
Существует красивая легенда о том, что Катуков с просьбой об отмене контрудара обратился к Сталину, через голову Ватутина. На самом деле Сталин сам позвонил Катукову, чтобы узнать обстановку в зоне его армии, и Катуков, докладывая Сталину, сообщил ему, что категорически не согласен с приказом Ватутина.
Современный читатель должен понять - этот поступок был явным и дерзким нарушением воинской субординации. В атмосфере того времени, когда было безопаснее и выгоднее исполнить любой, иногда просто дурацкий, приказ вышестоящего начальника, чем возражать и доказывать свою правоту, Катуков рисковал не только карьерой, но и жизнью - было невозможно предугадать, как расценит этот поступок Сталин, который видел в подчиненных "винтики" огромного государственного механизма, предназначенные выполнять волю вышестоящих инстанций.
На вопрос Сталина: "Что вы предлагаете?" Катуков ответил: "Целесообразно использовать танки для ведения огня с места, зарыв их в землю или поставив в засады. Тогда мы могли бы подпускать машины врага на расстояние триста метров и уничтожать их прицельным огнем".
Сталин отменил контрудар, который, будь он осуществлен, несомненно, привел бы 1-ю танковую армию к разгрому.
В период с 6 по 15 июля 1943 года Катукову были подчинены пять танковых и мехкорпусов, пять стрелковых дивизий, три отдельные танковые бригады, три отдельных танковых полка, одна истребительно-противотанковая бригада и десять истребительно-противотанковых полков.
В условиях отсутствия сплошного фронта, нехватки пехоты и артиллерии, в том числе противотанковой, под давлением превосходящих элитных немецких танковых частей Катуков в считаные часы сумел выстроить продуманную подвижную систему сдерживания врага.
Если бы не решительные, неординарные действия Катукова, мужество и стойкость его войск, линия советской обороны на южном фланге Курской дуги рухнула бы уже 7 июля.
Именно в первые пять суток наступления немецкие войска, пытавшиеся прорвать катуковскую оборону, понесли самые высокие потери за все время проведения "Цитадели".
Победа там, где "наш дорогой Никита Сергеевич"
В конце 1950-х годов Н.С.Хрущёв, оказавшийся на самом верху советской партийной и государственной пирамиды, дал указание создать шеститомную историю войны. В изложении "коллектива научных сотрудников Отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС" победа, ясное дело, ковалась там, где находился Хрущёв, применительно к Курской битве - на Воронежском фронте, где "наш дорогой Никита Сергеевич" был членом Военного совета.
В соответствии с этой логикой, искажая историческую правду, грандиозной победой советских войск на Воронежском фронте представили сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 года, в котором 5-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-лейтенанта Павла Алексеевича Ротмистрова якобы нанесла настолько существенный ущерб противнику, что Гитлер был вынужден остановить проведение "Цитадели".
На самом же деле танковая армия Ротмистрова, которую поддерживали соединения 5-й гвардейской танковой армии, имея более чем двукратное превосходство над противником в танках, выполнить поставленную задачу не смогла. По данным российских историков Валерия Замулина и Льва Лопуховского, два танковых корпуса, участвовавших в самоубийственных атаках на Прохоровском поле, потеряли сгоревшими и подбитыми семьдесят процентов боевой техники.
Здесь, правда, надо уточнить, что Ротмистров действовал, выполняя приказ Н.Ф.Ватутина, который снова попытался расколоть наступающую вражескую танковую группировку нашим бронированным ударом в лоб - увы, урок, который Катуков преподнес Н.Ф.Ватутину 6 июля, впрок ему не пошел.
Не хватило у Ротмистрова катуковской принципиальности и твердости характера, мужества пойти против воли начальства - он, такой же танкист-профессионал, как и Катуков, не мог не понимать, что под Прохоровкой победы добиться невозможно.
Миф о своей решающей победе под Прохоровкой Ротмистров изложил в книге "Танковое сражение под Прохоровкой" (Москва, Воениздат, 1960). Став в 1962 году главным маршалом бронетанковых войск и помощником министра обороны СССР (1964−1968), он самым деятельным образом поощрял поток славословий в свой адрес. Критика его мнения в условиях жесткой идеологической цензуры и закрытых наглухо фондов Центрального архива Министерства обороны была невозможной.
Вот так и получилось, что та роль, которую сыграл в Курской битве ее истинный герой Михаил Катуков, оказалась "замылена", а потом и резко снижена.
Во всем, что я написал выше, нет ни грана намерения очернить память солдат и офицеров 5-й гвардейской танковой армии. Когда советские военные историки и военачальники-мемуаристы писали, что советские воины на поле боя под Прохоровкой сражались храбро, не щадя живота своего, - это святая правда. Наши солдаты и офицеры воевали, как могли, как им приказывали, тем оружием, какое им вручили, так, как их научили.
Своим потом, кровью, жизнями своими, своим массовым героизмом и своей массовой жертвенностью они компенсировали ошибки и просчеты командования, которое до конца войны так и не научилось воевать малой кровью.
Они победили на Курской дуге, они потом взяли Берлин.
