'bitrix:im.messenger' is not a component

Автор Тема: Парикмахер  (Прочитано 27003 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

bmhome

  • Починить можно всё...
  • Подполковник
  • *****
  • Репутация: +682/-1
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1635
  • Город: Краснодарский край, Тихорецк
    • MPS2 4M41
Re: Парикмахер
« Ответ #60 : 16 12 2021, 23:06:21 »

Долго меня не было, приятно видеть, что тема не заглохла.:)
Продолжу, пожалуй...


Когда моему другу Генке петух выклевал глаз, я вмиг осознал, что жизнь - это минное поле и единственный неверный, по мнению Судьбы, шаг, может стоить тебе жизни, настоящей жизни, о которой ты мечтал. С Генкой так и случилось. Сколько его помню, он бредил небом и космосом. "Где ты, а где летчики или даже, Спаси Господи, космонавты?" - говорили ему родители, но у Генки была мечта, и он шел к ней, не замечая ничего. Вот так и петуха он не заметил. Глупо получилось. Генка, как всегда, засмотрелся на голубую бесконечность неба и не обратил внимания на наседку с цыплятами. Как и в любой деревне, птица у нас гуляла свободно, запирали ее только на ночь, опасаясь лис, и тогда, много лет назад, Генка, замечтавшись, наступил на развязавшийся шнурок, упал, разогнал и напугал цыплят, их мамаша заорала на своем птичьем языке: "Смотрите! Смотрите птицы деревни Незлобная, что делается! Разбой и полное безобразие!" Вот на этот вопль и прибежал какой-то петух. Ни сам Генка, ни врач, ни родители, никто, кроме того злобного и судьбоносного петуха, не поняли, как именно он смог вонзить клюв в правый Генкин глаз. Живи Генка в большом городе или просто в городе, наверное, глаз бы ему спасли, но в нашей больнице это не сумели сделать, и Генка распрощался со своей мечтой. Я уговаривал его все-таки попробовать, вдруг бы его взяли в летное училище за здоровье, сообразительность и быстроту реакции? Когда я сказал про реакцию, Генка полез драться, подумал, я издеваюсь, напоминаю ему, что он не успел увернуться от петуха. Говорю же, Судьба так решила и жизнь, которая, как минное поле.

Мы закончили школу и Генка уехал далеко, в поселок с красивым названием Де-Кастри, где-то в Хабаровском крае, думаю, ему невмоготу было смотреть одним глазом на наше небо, которое его предало и на птицу, все также вольготно гуляющую по всей деревне. Что с Генкой стало, я не знаю. Он враз обрубил все нити, связывающие его с домом, родители его как-то быстро умерли, словно чувствуя свою вину за неверие в сына, которая и могла подтолкнуть злобного, судьбоносного петуха к Генкиному глазу.

Я тоже уехал, но по другой причине. Я твердо решил прожить эту жизнь спокойно, без волнений и тревог, я хотел затеряться среди людей, чтобы Судьба или Боги не замечали меня. Мне не нужен был успех, за него пришлось бы платить горем, мне не нужна была семья, за нее пришлось бы платить волнением, болезнями и несчастьем, мне не нужны были большие деньги или огромная квартира, я не хотел дорогую машину, опасаясь, что и за нее мне придется что-то отдать. "Если у вас нету тети, ее не отравит сосед," - перевирал я слова известной песни, когда родители сетовали на мое одиночество. Был ли я счастлив? Не знаю, меня это не волновало, я был просто спокоен и это меня устраивало.

Когда умерли родители, хоть и намного позже Генкиных, но тоже рано, я внезапно почувствовал огромное облегчение. Оплакав их, я стал абсолютно свободным от привязанностей, я понял, что теперь нет в этом мире человека, по ком бы я горевал и убивался. Мне и самому стало страшно от подобных мыслей, но если уж и быть перед кем-то честным, то особенно перед собой и я не скрывал от себя самого этого странного и жестокого облегчения. Я остался один и был абсолютно доволен.

В большом городе легко затеряться, соседи не интересуются твоей жизнью, работа пытается выпить тебя досуха и выплюнуть на пенсию твою тень - измученную и бессильную. Это была моя стихия - стоячая вода, лежачий камень, скучное, по мнению многих, прозябание. Но именно оно гарантировало мне радость от отсутствия боли и несчастий. Конечно же у меня не было семьи. Любовниц я менял часто. Как только очередная пассия пыталась "забыть" у меня в квартире расческу или зубную щетку, "пометить" таким образом территорию (мне было смешно смотреть на эти жалкие попытки, я сразу предупреждал, что не собираюсь менять свою жизнь, но женщины - забавные существа, каждая мнит себя уникальной, каждая думает, что уж ей-то удастся перевоспитать, приучить к поводку и наморднику строптивого холостяка), я немедленно расставался с очередной мечтательницей. Их слезы и угрозы меня не трогали, они кричали, что у меня каменное сердце, и я с этим соглашался. На то, чтобы запереть строптивый орган в каменный мешок у меня ушли годы, и я этим только гордился. Гордился тем, что нет на всем белом свете существа или события, которое заставит меня страдать.

Моя жизнь были идеальна, пока не появилась она и все не испортила.

Была весна, пора гроз, томления и неясного ожидания скорых перемен. Меня это все не касалось, я думал, что моя жизнь неизменна, как же я ошибался!

Я ехал домой ранним утром, сбежав от очередной претендентки на мой безымянный палец, квартиру, машину и небольшой счет в банке. После жаркой ночи, одной из тех, которая напитывает женщин какой-то недоброй, ведьмовской энергией и им кажется, что уж сегодня у них точно все получится, поэтому они отбрасывают в стороны свои лисьи, аккуратные намеки и прямо требуют кольцо в коробочке, я чувствовал себя довольным, но вымотанным качественной женской истерикой. Моя последняя пассия даже мне угрожала, а когда я лишь рассмеялся, повыкидывала мою одежду в окно, но этим еще больше насмешила меня. Я спокойно (о, как же это ее разозлило! уверен, потом она стенала, рыдала и проклинала меня, но мне какое до этого дело, я всегда предельно честен с женщинами) взял ее любимое полотенце, обмотался им, обулся и пошел одеваться на газоне. К счастью, телефон я оставлял в машине, ключи из кармана не выпали и на радость особенно ранним собачникам, которые остановились поглазеть на стриптиз наоборот, я оделся, оставил полотенце на лавочке (вот ранние сплетницы обрадуются поводу позлословить!), сел в машину и поехал домой.

Ливень начался внезапно, как-то неправильно, дождь лил с ясного неба, и у меня закралась дикая мысль, что я стал участником съемок фильма, что это все декорация и стоит мне проехать несколько десятком метров, как снова будет сухо и ясно, появятся киношные фургоны, на меня, возможно, наорут за то, что я влез в объектив, я им что-нибудь отвечу, ироничное или резкое и поеду домой отсыпаться. Я был просто уверен в этом, но дождь все лил, даже усиливался и по пустынной, почему-то, улице потекли реки воды.

Она шла по обочине. Я не мог ее не заметить. Девушка или женщина в ярко-красном платье, которое облепило ее немного плотную, не в моем вкусе, фигуру, шла босиком (в городе!), красные же туфли она держала в руках и махала ими, словно дирижировала дождем. "Вот дура! Одета легко, босиком, весна и холод! Обязательно простудится", - подумал я и остановился. Незнакомка тоже остановилась, я не мог разглядеть ее лицо, потоки воды словно смывали его, искажали и вместо ожидаемой если не красавицы, то хотя бы, хорошенькой дамочки, я видел размытую маску. Девица не делала даже попытки подойти к машине и открыть дверцу. "Сумасшедшая," - мелькнула у меня мысль, и я уже хотел уехать, но мысль о том, что из-за меня может тяжело заболеть человек, почему-то мне не понравилась. "Сиденье жалко, все вымочит", - промелькнула мыслишка, но я отогнал ее, открыл окно и замахал незнакомке рукой, садитесь же! Она словно ждала мою команду, подскочила к машине, открыла дверцу и ловко плюхнулась (и это не фигура речи, вода с нее текла, как с утопленницы) на сиденье. Я немедленно пожалел о своем поступке, черт меня дернул остановиться. Я ждал, что она поздоровается и поблагодарит меня, но она молчала и невоспитанно глазела на меня. Это раздражало и злило, и я решил, что я тоже не раскрою рта и также нагло уставился на нее. Ей было лет двадцать, обыкновенная, не дурнушка, но и не хорошенькая, лицо какое-то странное, незапоминающееся, волосы висят мокрыми прядями, не поймешь, густые ли, красивые? Платье не новое, выгоревшее, оно что-то мне напомнило, я попытался вспомнить, но тут девица соизволила открыть рот и сбила меня с мысли.

- Спасибо, что остановились.

- Пожалуйста, - ответил я и некстати пожалел, что оставил полотенце бывшей любовницы на скамейке, оно бы сейчас очень пригодилось. - Вам куда?

Она лишь пожала плечами и махнула рукой. Это разозлило меня еще больше. Сам не знаю, почему эта незнакомка так раздражала меня, она мне кого-то напоминала и то, что я не мог вспомнить кого именно, невероятно выводило меня из себя.

- Вы где живете? - я все-таки должен был знать, где ее высаживать, желательно поближе к дому, но я не собирался колесить по городу из-за какой-то мокрой дурочки.

- Живу. А вы?

- Вам какое дело, где я живу?

- Я и не спрашивала, где. Я спросила, живете?

- В каком смысле? Не зомби ли я? - я слегка ущипнул ее за мокрую руку. - Живой, как видите и чувствуете.

- Живой. А живете? - не отставала девушка и тут же внезапно попросила остановить машину.

- Тут же ни домов, ни остановок нет, снова под дождь? Я отвезу вас, скажите куда, - я почему-то заволновался, представив, как она бредет под холодным дождем в одном тонком платье.

- Остановите! - приказала она, и я послушался. Девушка выскользнула из машины, как рыба из жадных, но неумелых рыбацких рук, не попрощалась и, как пишут в романах, словно растаяла в дожде. Она исчезла, и если бы не мокрое сиденье и не лужа на резиновом коврике, я бы подумал, что она мне приснилась.

- Сумасшедшая! - крикнул я ей вслед и поехал домой. Уже под горячим душем (меня почему-то зазнобило) я вспомнил, где я видел это платье. Моя школьная любовь пришла в таком же на наше последнее свидание, когда я сказал ей, что все кончено, я уезжаю и больше не люблю ее. Тогда я соврал, мне тяжело далось наше расставание, но я уже твердо решил взять свои чувства под жесткий контроль (тоже книжное выражение, но верное) и меня не смогли тронуть ее слезы и отчаяние. Точно такое же платье! Импортное, модное, из какого-то гладкого, приятного на ощупь материала, с большими карманами. Я вспомнил, как моя любовь достала из кармана крохотный белый платочек, как он быстро напитался ее слезами и как она все плакала и плакала, говоря, что она умрет без моей любви. Красивые слова! Никто никогда еще не умирал от того, что его бросили. Моя любовь не стала исключением, она, как и все женщины, была живуча, немного попереживала и выскочила замуж.

Я стоял под горячим душем и никак не мог согреться. Та моя любовь - трогательная, нежная, я вспомнил как она мне сильно нравилась, возможно, это была настоящая любовь, кто знает. И подлая мыслишка, что я зря так живу вдруг зазудела в голове. "Живете?" - спросила меня та вымокшая девушка. Что она имела в виду?

Той же ночью мне приснился странный сон. Я увидел свою кровать, вернее видел только белоснежную простынь, а на нее вдруг непонятно откуда плюхнулся огромный шмат собачьего дерьма. Большая такая куча, вонючая до рвоты. Во сне я начал задыхаться от этого смрада и от него же проснулся. Нет, я проснулся от голоса той незнакомки, она снова спросила меня: "Живете?"

Конечно же моя постель была чистой и пахла дорогим порошком, я платил именно за намек на запах, не агрессивный якобы аромат весеннего дождя. Я утешил себя, что это был просто сон и подумал, что уж мою устоявшуюся жизнь никакая Судьба не в силах изменить. По-моему, я просто бросил Судьбе вызов своей глупой мыслью и она немедленно мне ответила.

- А ну, убирай, гаденыш! Расплодили шавок, не пройти, чтобы в кучу не вляпаться!

Тетка, такая карикатурная, словно управдом из прошлого, орала на испуганного мальчишку. К его ногам жалась маленькая такса, еще щенок, она с ужасом смотрела то на тетку, то на огромную кучу, которую ей и приписывали.

- Это не Герда, я убрал за ней, мне мама пакетики специальные покупает, - пытался спорить малявка, но тетка вошла в раж, раскраснелась, брызгала слюной и требовала, чтобы пацан убрал именно эту огромную кучу.

- А ты докажи, что это не твоя псина! Где, где ты за ней убрал?

- Я в мусорник выбросил, вон там! Тетя, это честно не мы.

Я бы не стал ввязываться, но эта куча, величиной, как несчастная Герда, была точь-в-точь кучей из моего сна, только лежала она не на моей белоснежной простыне, а на грязном асфальте около моего подъезда. Я подошел, взял пацана за плечо и грозно спросил скандальную тетку:

- Какие проблемы?

- Ах и папаша нарисовался! Ты вот что...

Я не стал ее слушать. Одними губами, чтобы не ранить чувства мелкого, я сказал куда ей надо идти. Она заалела, затрясла головой, попыталась что-то сказать, но я добавил еще несколько предложений по поводу предложенного ей маршрута и она фыркнула, развернулась и куда-то убежала, наверное, по указанному направлению.

- Спасибо, дядя! Я честно за Гердой убираю, мама строго сказала, если я...

- Верю, не оправдывайся.

Он был таким славным, этот пацан, что у меня промелькнула мыслишка, у меня мог бы быть такой же, если не лучше. "Глупости! Абсолютная чушь! Сам знаешь, что могло бы быть!" - тут же одернул я себя и хотел уйти, но малявка остановил меня.

- Дядя, пожалуйста, проводите меня домой, я боюсь.

Малявка и Герда были очень смешными, доверчивыми, как дети моего прошлого. Мы тогда не боялись взрослых и слепо им верили.

- Меня Генкой зовут, - сказал пацан в лифте и мне стало не по себе. Я до сих пор не очень хорошо реагировал на имя моего друга.

- Папа на вахте, а мама работает, ей некогда за Гердой присматривать.

"На вахте! Хорошее объяснение разводу. Космонавты и погибшие летчики уже не в моде", - подумал я, но, конечно же, не сказал ни слова. Зачем мелкого расстраивать? Вырастет, сам поймет.

- Вот наша квартира, вы приходите в гости, мама скучает, когда папы нет, вам обрадуется, я расскажу ей, как вы меня спасли!

Малявка был каким-то слишком доверчивым, смотрел на меня, как на бога и мне заранее стало его жалко. Трудно ему придется в жизни.

Его мать звали Аней. Меня подкупили ее искренность и наивность, возможно, глупость. Она тоже твердила мне о муже, который на вахте, а я подумал было завести с ней роман, но вовремя опомнился, лиса никогда не пакостит там, где живет. Ограничился мелкими услугами: свозил Герду к ветеринару (все равно чехлы на сиденьях менять), Генку к стоматологу (от него слез было почти столько же, как от собаки слюней) и саму Анечку к какому-то модному косметологу. Мы, можно сказать, подружились и когда за эту дружбу мне сломали нос, я сильно удивился.

Как сейчас помню, было воскресенье. Мой день рождения, о котором никто не знал. Вернее, знали мои многочисленные пассии, но я с ними расставался так, что не ждал ни открыток, ни одеколона в подарок. "Наверное, ошиблись квартирой", - подумал я, когда звонок судьбоносно звякнул, и открыл дверь. Что было дальше, не помню. Я очнулся на своей кровати, рядом сидела Аня, Генка, около окна переминался с ноги на ногу какой-то амбал.

- Скорую уже вызвали, ты лежи, не двигайся, он тебе нос сломал, его коронный удар, - сказала мне Аня и заплакала.

- Вы кто? - только и спросил я у амбала.

- Муж, - всхлипнула Аня.

- Настоящий? - глупо переспросил я.

- А ты еще не понял? - ответила Аня и попросила, - пожалуйста, не пиши на него заявление, умоляю, нервный он у меня.

Амбал засопел.

- Мне во дворе рассказали, как ты вокруг Аньки трешься. Ну, я подумал...

- Это та тетка, помните, которая на меня с Гердой нападала? - подал голос Генка.

Я то ли застонал (очень нос болел, казалось, там дыра), то ли засмеялся. Кто же еще мог так напакостить?

- Помню. Так муж действительно есть?

Аня посмотрела на меня, как на дурочка.

- Ты не помнишь? Мы же столько раз тебе говорили! Он на вахте был!

- В поселке Де-Кастри? - засмеялся я, и они решили, что я спятил. - Кстати, сегодня мой день рождения, - зачем-то добавил я.

- Так это же повод! - обрадовался амбал, сказал, что его зовут Леха и он, в компенсацию за сломанный нос, накроет праздничный стол.

- Тебе лишь бы повод был! - вроде бы сердито сказала Аня, но я увидел, как она смотрит на этого придурка, как румянец заливает ее щеки и вдруг ясно представил, как они счастливы несмотря ни на что! Мне почему-то стало так плохо, что слезы брызнули из глаз, Аня тут же засуетилась, зашипела на Леху, а он как-то скукожился, и мне стало его жаль.

- Готовь поляну! - приказал я своему новому другу и поехал править нос.

Через пару часов мы сидели за праздничным столом: Аня оказалась салатной феей, Генка смастерил авторские бутерброды, Леха сгонял в сомнительный ларек за шашлыком, а я просто сидел во главе стола и не понимал, что же со мной творится.

- Сколько тебе стукает, сосед?

Они застыли с рюмками, Генка с бокалом лимонада в руках.

- Сорок пять!

- Красивая цифра! У тебя ведь все впереди! За твою новую жизнь! - сказал Леха, а я вдруг... я не знаю, как описать это чувство... Надежда? Я подумал, что если я женюсь в этом же году, то через каких-то восемь лет мой ребенок пойдет в первый класс, а мне будет... сколько? Пятьдесят три? Так это же не так много? Нет, очень много! Поздно, слишком поздно и тут...

- У меня есть знакомая, она говорит, что новую жизнь начать никогда не поздно. Хочешь, я вас познакомлю? - спросила Аня, и я почувствовал, как каменный мешок в моей груди дал трещину и ответил:

- Конечно хочу!

И тут же мне почудился почти знакомый голос, который сказал одно лишь слово: "Живешь!"

©Оксана Нарейко
Записан

Manul

  • Дмитрий
  • Подполковник
  • *****
  • Репутация: +74/-1
  • В сети В сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1398
  • Город: Россия
  • Город:Большая Деревня
    • Корова-120, Японск
Re: Парикмахер
« Ответ #61 : 17 12 2021, 00:29:50 »

Класс. Подпишусь с вашего позволения!
Записан
Всем Добра и Удачи!!!

Cadaver

  • Андрей я )))
  • Генерал-Полковник
  • *********
  • Репутация: +6324/-134
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 21522
  • Город: Москва
  • 120->570->Prime
    • KIA Sorento Prime
Re: Парикмахер
« Ответ #62 : 17 12 2021, 11:30:11 »

«Пока ходишь - надо ездить», - говорит один мой эпатажный друг.
А чем я лучше?
В выходные взял охотничьи лыжи, сел в автобус на автовокзале, через полтора часа вышел у нужного поворота и полетел.
Настоящее счастье почти никогда не имеет в своей составляющей энергии денег. Деньги – средство добраться до условий, при которых это счастье может возникнуть или нет.
Запомнить, запомнить, чтоб впоследствии использовать как лекарство. Через время все равно запорошится бытовым хламом. И надо будет ехать добывать снова.
Как хорошо, что все не наше и временное. Хорошо, что все не навсегда. Стужа подчеркивает ценность жилища и тепла. И ничто так не подчеркивает жизнь, как зима, хотя годы принято измерять летом.
«Страна у нас не визуальная, - говорит один режиссер,- но зачастую настоящее творчество и возникает там, где вроде бы и снимать нечего».
И правда – здравствуй, русское поле, я твой вообще не колосок… пылинка с проселочной дороги. Фона никакого. Смотришь – небо, а через неуверенное тире горизонта - такого же цвета земля. Ну, сосны справа. Ну, заброшенный домик лесника с сараем для сушки шишек.
И глупо думать, что ощущения даются извне.
«Вне» может быть любое. Вопрос в том, есть ли что-то внутри тебя?
Если не пусто, то какая-нибудь внешняя мелочь, нелепость могут вытащить что-то незнакомое, удивительное, рожденное вот прямо «здесь и сейчас».
А ты думаешь, что все дело в море. Море – внутри. Просто, когда ты до него доехал, ты создал условия. Ничего не отвлекает, телефон выключен. Хотя зрительный контакт, да и осязательный тоже важен.
Впрочем, я-то море вообще терпеть не могу. Какие-то жирные или силиконовые тюленьи тела. Да и шумно там, гамно.
Мне нравится вот это бесконечное ничто. Я старомодно полагаю, что жизнь - это большое приключение. А география и менталитет сюда всегда добавят наипрекраснейшего абсурда.
В рюкзаке - пупырчатая курица, нога свиньи и водка. Несколько бутылок водки. Консервы и колбасу товарищ запрещает привозить.
Мы выпиваем, чтобы (не признаваясь в этом, конечно, себе) обманчиво и хотя бы на время приблизить ощущения детства. Ощущения приближаются,  а детство (чего врать) нет.
Мы ходим за водой по узенькой тропке в ручей, варим щи в печи, и видим через окно, как лохмотьями  валит, пахнущий мамой пришедшей с мороза, снег. Если выйти – он залепит-закроет глаза: угадай, кто это? Такой снег бывает раза два за зиму, и то весной, когда у подъезда прощаться так не хочется. Снег – всегда добро, если ты, конечно, не дворник и не коммунальщик на грейдере.  Снег умягчает сердца и предметы, он кружит фонарям головы.
В дыре из-подпечки торчит с нарисованными маркером глазами компьютерная мышь. Для большей убедительности по пластмассовой спине написано «мыш», для мягкого знака места не хватило. И кошачья миска перед ней.
Мы сидим и пытаемся преобразовать опьянение в некие смехуечки, в поиск радости. Мы не судим не и толкуем этот мир. Во-первых, потому, что лень. И зачем портить такой день?  А во-вторых, потому, что мир всегда больше, чем все твои мотивировки и логические связи о нем. Как только тебе кажется, что ты какой-то его кусок объяснил, ты тут же попадаешь в тюрьму собственной концепции. Все на свете одновременно становится и хуже, и лучше. Просто «хуже» всегда очевиднее, оно заявляет о себе громче.
Поздним  вечером  мы победоносно выходим попИсать с крыльца. Это экзистенциональное, мужское. А в небе приветственный салют из звезд.
Ночью в кухонных часах ломается кукушка. Она просто вылетает и застывает посреди своей дороги.
***
Утром я отправлялся на тех же лыжах в районный город Краснослободск. Фотограф и единственный житель деревни, вышли со мной за околицу дорогу показать.
- Вон, видишь, - сказал абориген, -справа лесной язык, внутрь не суйся, там валежника дохера, обогнешь лес и увидишь на горе город. Километров тут двадцать всего.
Речка Рябка, которая встретилась мне на пути , в месте брода – голая, холодная вода. Снял ботинки, завернул штаны, лыжи на плечах, как у прыгунов с трамплина, когда уже приземлились.
У торфяного болота встретил двух черных норок. Они сплетались и катались кубарем. Толи любились, то ли дрались.
Обогнул указанный лес, а там еще один выступ, а за ним второй, третий.
И тут до меня дошло, что впереди-то еще больше река. Мокша. В переводе с санскрита «катарсис». А вдруг и она не замерзшая?
Лед вперемешку со снегом, впрочем, стоял. Проталины с водой виднелись только посередине. Шагнул одной лыжей, второй. Держит. Добрался до середины, на телефон во внутреннем кармане куртки пришла смс-ка. Она была настолько громкой и ошеломляющей в той тишине и высоких берегах, что покатилась эхом по руслу. Я присел и растопырил в стороны руки, как идиот.
Когда выбрался сквозь кусты ивняка, райцентр уже проступал вдалеке. Сел на лыжи, как на доски, закурил. И придумал рекламный ролик для сотовой компании.
Идет рыбак по реке. На плече ремень, на ремне, соответственно, ящик. В руке бур. И тут ему на телефон приходит сообщение. Рыбак кладет ящик с буром на лед, лезет во внутренний карман пухлой куртки. В этот момент лед под ним проваливается, куртка быстро напитывается. Что тут говорить, тонет он.
Дальше - крупно, планирующий ко дну телефон, с сообщением от абонента Жена: купи корм рыбкам.
И слоган какой-нибудь: мы здесь и по всей России!
…До города оставалось километра четыре. Туда за мной на машине должна была приехать жена.
Снова, растрепанный, пошел снег. Два раза я оглядывался, и ни разу не увидел следов.

(c) Владимир Липилин.
Записан

EagleRay

  • Димитрий
  • Генерал-Лейтенант
  • ********
  • Репутация: +3032/-7
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 8363
  • Город: ЕКБ
  • Fiat Ducato )
Re: Парикмахер
« Ответ #63 : 18 12 2021, 03:46:44 »

Когда мы были маленькими, как все дети, очень любили сладости, которые родители нам изредка покупали и пекла мама. Мы думали, что наш папа совсем не любит конфет, он их никогда в жизни не ел, всегда отдавал нам. Что в этом что-то "не то" я начал догадываться, к сожалению, только к 20 годам. Однажды я ЗАСТАВИЛ его съесть шоколадную конфету, коробку которых, "на всякий случай", купил и привёз ему, как гостинец. Стараясь не показать эмоций, папа с явным удовольствием съел конфету. Я сам наотрез отказался угощаться теми конфетами и приказал ему съесть все конфеты до моего следующего приезда (через 5-6 дней). Папа съел конфеты, т.к. ОН ВСЕГДА ЛЮБИЛ КОНФЕТЫ, но своих детей любил ещё больше, потому их отдавал нам. С того дня я, приезжая в гости, всегда привозил ему коробку самых лучших шоколадных конфет.
Вспомнился миф, когда птица кормила своих птенцов своим сердцем...
Папа, как нам Тебя не хватает!!!
Согласен, Папы не хватает!
мой Папа "не любил" мороженое, делил свой стаканчик нам с сестрой пополам
А сейчас я бывает тоже чего-то не люблю )))
Записан
  

Cadaver

  • Андрей я )))
  • Генерал-Полковник
  • *********
  • Репутация: +6324/-134
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 21522
  • Город: Москва
  • 120->570->Prime
    • KIA Sorento Prime
Re: Парикмахер
« Ответ #64 : 19 12 2021, 11:54:52 »

И новогоднее от Володи же Липилина.

Снеговик в вагоне
Каждый Новый год – это ожидание большого чуда, каких-то невероятных встреч, и нешаблонных отношений. Некоторые едут за этим в экзотические страны и все равно погружаются в пучину запланированных эмоций. А ведь зачастую достаточно просто сесть в первый попавшийся, уходящий в ночь, поезд – и увидишь такое, что не под силу перу ни одного фантаста…
 31 декабря. Вечер. Казанский вокзал. Огни.
Возле экспресса «Мордовия», на котором я собираюсь добраться до города Саранска, стоит мужик в овчинном полушубке, нежно придерживает что-то за пазухой и в трубку своего мобильного кричит:
- Да, брось ты, Коля. И не ори на меня! Не дуйся. У меня, может, с детства такого ощущения не было. И не будет уже никогда. Ты понимаешь? Ощущения какого-то странного, которое может дать только эта вот Новогодняя ночь и дорога. Понимаешь, Коль. В Москву я еще приеду. Да. И выпьем, и поговорим. Как раньше в общаге, помнишь? Коньяк и на закуску мандарины. Кайф! А сейчас мне надо… Ехать надо. Я ж на один день всего. Еле отпустили. В театре сейчас елки. А я там знаешь, кто? Только не смейся Коль. Сне-го-вик. Это сейчас Снеговик, а так Луку играю. «На дне» Горького. Помнишь? Вот приезжал Сереге подарок отдать. Повидать его. О! Вымахал – будь здоров! Наташке вот денег дал. Не много, но все ж. А что она? Она говорит, что им без меня лучше. Но я ее, дуру, все равно люблю
.
- Эй, товарищ! Снегов-и-ик, - окликает проводница. - Заходить будете? Отправляемся.
Мужик идет к двери:
- Все давай, Коль. Обнимаю. Поезд отходит.
Проводница выметает веником из тамбура ошметки его белых следов. Поезд трогается.
- А подслушивать, между прочим, нехорошо, - говорит актер.
- Больно надо, - возмущается проводница. – Вы так кричали о своей любви, что весь Казанский вокзал слышал.
Никто из пассажиров в купе заходить не спешит. Стоят, в окно смотрят. На плывущую мимо Москву. Стекла домов. Уютный свет в них.
Мужик, играющий в одном из театров Снеговика, смотрит в окно тоже. Отхлебывает прямо из бутылки глотками коньяк, нежно поправляет что-то за пазухой, молчит.
Я открываю дверь в купе.
На верхней полке сидят два мальчугана лет пяти и семи и лупят друг друга подушками.
Как только я вошел, они тотчас замерли.
-Здрасьти, - сказал старший.
- Вы что, одни здесь?
-Нет, с дедом, - настороженно взглянул младший. И отложил в сторону подушку.
- А где же он? – закинул я на свою полку рюкзак.
-Курит.
- Наш дед дымит, как паровоз, - рассмеявшись, сказал младший. – Он же профессор. И, прыснув от смеха, добавил: - Кислых щей.
Старший толкнул его в бок локтем.
Явился дед. Мы поздоровались. Профессор напоминал писателя Пришвина. Такая же азиатская бородка, круглое пенсне и лучистые морщины возле глаз.
-Дед, скажи ему, я ведь когда маленький был, не верил в деда Мороза? – спросил, слезая с верхней полки, старший.
- Верил, - дед был серьезен, как, должно быть, серьезен на лекциях.
- Я же говорил! – восклицал другой.
- Неужели забыл? – в улыбке сощурился дед. - Ты же мне сам всегда рассказывал, что слышал даже, как ночью щелкает замок, открывается дверь. Как Дед Мороз топает по квартире и кладет под елку подарки.
- Да?
- Да.
Пацан недоуменно пожал плечами. Странно, как это он мог верить в такую ерунду.
- А в поезд он тоже приходит? – спросил.
- Приходит,- дед щелкнул дужками, сложил в футляр очки.
-Тимка, - обратился к младшему брат. – Давай сегодня всю ночь не спать. Будем за дверью следить, чтоб не прошляпить.
Тимка глянул на брата с восхищением. Глаза его заблестели. И они, свесив ноги с верхней полки, стали ждать.
Мы с Сергеем Михайловичем пошли в тамбур покурить.
-Вы правда профессор? – спросил я.
-Хм,- улыбнулся он. – Сдали уже. Правда… На филфаке зарубежную литературу преподаю.
- Как же получилось, что в Новый год в поезде?
- Да я гостил у них. Ждали, что сын (отец их) с моря вернется. (Служит на подлодке в Баренцевом море). Но у них там какая-то заминка произошла. А у меня с 3 –го в универе экзамены. Да и бабка внуков уже три года не видела… Вот и решили, что мы Новый год будем встречать в Саранске. А мама их моряка своего дождется, и попозже вместе приедут. А тут мы до Москвы-то доехали, а билетов нет. Вот и приходится в поезде встречать.
На стыках состав громыхал. В накрахмаленных белых блузках сновали из вагона в вагон проводницы. Их лица светились радостью, как будто все они сегодня очень удачно повыходили замуж. Экспресс на скорости 120 километров в час приближался к Новому году.
Когда мы с профессором возвращались обратно, актер стоял у окна и кому-то в трубку истошно кричал:
-Кто вы? Кто? Скажите! С кем я говорю?
Отхлебнул из недопитой бутылки коньяку и скрылся за дверью.
До Нового года оставалось полтора часа.
Из динамиков доносится: «Новый год к нам мчится, скоро все случится»…Я иду по вагонам к ресторану. В открытые двери видно: кто-то уже храпит, запрокинув голову. Кто-то суматошно собирает всех в одно купе: «Коля, Ксюха, ну где вы? Только вас ждем».
В экспрессе Москва-Саранск ресторана нет. Нерентабельно, говорят. Поезд идет всего 12 часов. Зато есть душевный буфет. Барная стойка. Зеркала. Единственный стол этого заведения украшен девушкой. Девушка сок пьет, держится подчеркнуто холодно, надменно.
Я заказываю бутылку шампанского, прошу разрешения сесть рядом. Бокалы звякают, как будто репетируют бой кремлевских курантов.
-Я не пью, - говорит она, потягивая через соломинку апельсиновый сок.
В буфет врывается шумная компания, человек шесть. Все садятся за стойку рядом со мной. У компании гитара, балалайка и флейта.
До года нового минут 15. Разливаю шампанское.
- Я не пью, - снова повторяет незнакомка.
- Чего-о-о! – почти разом разворачивается вся группа. – Да как вы смеете… - хохочет парень в одеянии Петрушки. – …говорить такое в Новый год. А ну, господа, проводим Старый, который не таким уж и плохим парнем был. И снова звон, как будто куранты.
- Вы что, ансамбль музыкальный.
- Просто друзья. Мы так уже три года ездим, - говорит девушка Анна - та, что с флейтой.
- То есть?
- Ну, как три года назад встретились в поезде Москва-Воронеж, так каждый год в Новогоднюю ночь собираемся, кто может. Постепенно компания обрастает новыми людьми.
-Так, - говорит басист Серега, - Разлили. Загадали желание.
Бокалы сомкнулись и зазвенели так, как будто качнулась на потолке хрустальная люстра. В динамиках звучат куранты уже настоящие.
- С Новым годом!
- С Новым годом!
- С Новым годом!
Я пригласил незнакомку покурить.
Когда через пятнадцать минут мы вернулись, в буфете было уже многолюдно. Казалось, вагон раскачивается не от стремительной езды, а от танцев и песен веселой компании. В Новый год легко сходится с кем-то. Потому что впереди много хорошего. И потому что все люди вот уже много веков, встречая этот праздник, хотят в сущности одного и того же. Чтобы их кто-то где-то ждал и хотя бы немножечко любил.
Поезд несся в метель. Никто уже не замечал ни времени, ни остановок. Компания поднимала бокалы с шампанским. За счастье (3 раза). За любовь (5 раз). И за милых дам (бесконечно).
Девушка Света уснула, положив голову на руки.
Я довел ее до купе. Принес чаю. Новый год шествовал по стране уже пять часов.
Каждый в эту ночь оказался в поезде по разным причинам. Светка долго думала: остаться ей в Москве, в своей маленькой квартирке на Тимирязевской. Или уехать в Саранск. У менеджеров среднего звена, каким и являлась она в одной из московских типографий, тоже бывают метания. Дело в том, что недавно от Светки ушел друг. Самый лучший. Просто взял и не проснулся. Рыжий спаниель был единственной страстью 26-летнего менеджера. «Он не мужик, не предаст», - доказывала мне она. И добавляла: « С человеком должен быть кто-то, от кого тепло идет. Иначе смысл бытия пропадает». Вот у Светки он и пропал. Перед самым Новым годом. Находиться в своей квартире долго она не могла. Потому и ехала в Мордовию, к маме.
Когда я вернулся в свое купе, все спали. Только проводница ходила с каким-то блюдцем по проходу и удивлялась:
-Представляешь, пошла на станции дверь открывать, слышу: скулит кто-то. Гляжу: шлепает по коридору вперевалочку вот это вот чудо.
И исчезла в своем купе. Я подошел ближе. На полу стояло блюдце с молоком, а из него, кряхтя и дрожа, с наслаждением шумно лакал это молоко пузатый щенок.
-Черти, пронесли же как-то. Не знаешь чей?
Я пожал плечами. И спросил:
- Можно я у вас тут посижу?
- Да пожалуйста. Чаю хотите?
Мы пили чай. Щенок уписывал молоко. Под ногами мягко постукивали колеса.
За чаем проводница Татьяна Николаевна Пряхина рассказала, что Новый год на колесах встречает впервые. Да и работает она на дороге всего с прошлого мая. Сама, говорит, напросилась.
- А дома как же? Ждут?
- Да кто ждет? Надоело все. Одно и то же. Муж, оливье, дурацкие тосты. А здесь весело.
- Да уж, говорю, обхохочешься.
Щенок уже сопел под одеялом на месте проводницы. Иногда он скулил и в воздухе, лежа на боку, перебирал лапами. Как будто бежал куда-то.
В полуоткрытую дверь тихо постучали. Возле поющего вагонного чайника стоял вчерашний актер Олег Кудашкин.
- Вы не видели здесь ма-а-ленькую такую собачку? – хриплым со сна голосом спросил он.
- Ах, это ты Снеговик, незаконно животное в вагон пронес? – уперла в бок она руки.
И я вспомнил, как нежно держал он вчера что-то за пазухой овчинного полушубка. Так несут цветы зимой любимой женщине.
- Так это твой? – не унималась проводница.
- Не, не мой,- испугался актер.
Как будто двумя утюгами, пытался разгладить смятое коньяком и подушкой лицо. Сел рядышком и рассказал.
30-го декабря Олег был в городе Сергиевом Посаде. Отвозил сыну, который живет теперь с женой в этой местности, новогодний подарок. Настольный хоккей. Ехал по городу на такси. И вдруг в одном из переулков увидел, как какие-то мужики в фуфайках ловят сеткой собак. Грузят их, охрипших от бессилия и досады, в фургон «Москвичонка». Олег попросил таксиста остановить.
-Ну, - рассказывал он смущенно, - и заставил их выпустить всех собак на волю.
- И, - сказала проводница, ожидая развязки.
- Они не хотели, - продолжил Олег. Он посмотрел на сбитые костяшки кулаков. – Потом я открыл эту будку. Все убежали, а один, самый маленький, самостоятельно спрыгнуть не смог. Я его и взял. Хотел сыну подарить. Жена не разрешила.
Проводница откинула одеяло. Там безмятежным сном Нового, 2009-го года, спал с черными пятнами на розовом пузе щенок.
- Теперь, правда, не знаю, куда деть его, - ничуть не удивившись, сказал Олег. - Я же один живу. День и ночь в театре. Снеговик я. И Лука в пьесе Горького «На дне».
- Да, слышали уже,- отмахнулась проводница.
Я не верил этому. Обычно такое бывает в слезоточивых мелодрамах и дешевом кино. А тут- жизнь. Усердно и цинично, с настырностью гламурных телеведущих, приучающая тебя к тому, что бесплатных чудес не бывает. Даже в Новогоднюю ночь только мандарины и туман после выпитого лишь на миг возвращают в то чудесное время, когда ты не знал об этом. И я встал, как вкопанный. Я был ошарашен совпадением. Что-то теплое царапнуло сердце. Как будто там слепой кутенок скулил, тряс слепой головой, искал титьку.
Я взял щенка на руки. Завернул его в одеяло и сказал:
-Пошли.
Олег послушно шагал за мной. Проводница ласково глядела нам вслед. Так смотрят обычно на обреченных шизофреников.
Уже светало. Неслись за окном поля заснеженные. На улицах деревень не было ни души. И только в одной из них среди безмолвия и пустоты, какая-то парочка печатала черные следы на нетронутой белизне тротуара. Мы шли вагонными коридорами. Отрывали двери, где усиливался стук колес и запах снега. Переходили в другой, спрашивали номер, и снова ступали по мягким, с азиатским шифром жизни в узорах, дорожкам.
Возле Светкиной двери остановились. Постучали. Она открыла.
-Вот, - протянув ей белый комочек, сказал Олег. – Это вам.
От неожиданности, она не могла вымолвить ни слова. Взяла щенка. Он благодарно лизнул ее в щеку. Я видел, как медленно, словно следы в снегу вешней водой, наполнились влагой ее глаза.
- Спасибо, ребят, - все еще не понимая: сон - не сон, произнесла Света.
-Да че там, - буркнул Олег. И спросил: - У вас дети есть?
- Нет, - удивилась она.
- Но все равно приходите на елку. В Мордовский драматический. Меня найдете. Я проведу. Спросите. Снеговик я.
Когда поезд прибыл на станцию, наискось пуржила метель.
Довольные мои попутчики по купе Тимка и Мишка, по очереди выскакивали из вагона. Увидев меня, Тимка почти крикнул.
-Он приходил. Дед мороз приходил к нам!
- Вы видели его? – спросил я.
- Уснули, - обреченно махнул Мишка рукой. - Но подарки принес, - похлопал он себя по карманам.
Я спрыгнул с подножки. Рядом, с рюкзаком наперевес стоял Олег и снова кричал кому-то в трубку:
Кто вы? Кто? Скажите? Почему вы звоните сюда? Дед Мороз? Какой еще, дед Мороз? Что вы несете?
Записан

Cadaver

  • Андрей я )))
  • Генерал-Полковник
  • *********
  • Репутация: +6324/-134
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 21522
  • Город: Москва
  • 120->570->Prime
    • KIA Sorento Prime
Re: Парикмахер
« Ответ #65 : 22 01 2022, 18:09:46 »

Зима — женщина не для слабаков. Она дана нам для ощущения крайностей. И при этом, она вся — возможность счастья. В ней можно задохнуться, пропасть.
Мы с писателем Кукенгейзером любим зиму. Иногда ездим смотреть ее на Русский Север. И для значительности называем это «этнографическими экспедициями».
Мы умеем долго дышать этой зимой, и долго идти ее белыми полями пешком. Кроме того, мы научились конструировать разговоры с местными жителями так, что на три веселых буквы нас посылают не сразу, а выслушав.
В таких путешествиях мы радуемся тому, что вот дали поглядеть на то, что от когда-то шумной и могучей жизни осталось. Без соплей. Хотя зимой это почти невозможно.
Вот пошли мы как-то в одно селение, оставляя за собой ямки. Походили по населенному пункту и не встретили ни одного человека. Снег пах сиренью. И тут приехала хлебовозка. Не проехала, а именно приехала. По прямому своему назначению — хлеб привезла. Чудеса там делаются просто, можно сказать, на коленке.
— Иди, спроси, — сказал напарник, — может, быть они в Ошевенск поедут. Хотя куда им ещё ехать? Дальше-то дороги нет.
Таганский писатель Кукенгейзер не любит договариваться с простым народом. Не привык.
— Да, ладно, -говорю я, — дойдём.
— Хорошо тебе, ты велосипедный лыжник, — стал давить на жалость Кукенгейзер. — А я, между прочим, человек столичный, изнеженный. Кроме того, не забывай, что я из этих, которым шестьдесят плюс. А ещё я нытик.
Никто не удивился нам, как будто туристов тут — вот только автобус отъехал.
— Мальчишки, — сказала продавец на правах хозяйки авто, — куда ж я вас посажу-то? Если только в будку.
— Да, да, — почти закричал Кукенгейзер, — нам только туда и надо, в будку. Мы вам оттуда песни петь будем.
— Он в консерватории учился, — подтвердил я. — По классу виолончели.
Залезли мы в будку, сели на ящики. Водила захлопнул за нами дверь и стало темно. Всю дорогу мы и правда орали песни. Пахло теплыми хлебами, нас подкидывало, мы смеялись, сбивались и начинали снова.
У магазина, напротив гостевого дома, в котором мы жили, нам остановили. Я спрыгнул, чтоб запечатлеть Кукенгейзера. Он лыбился.
— Не выходи из образа, — говорю. — Пой.
— Чё петь-то?
— Ну, как чё? «А на чёрной скамье, на скамье подсудимой. Там сидит его дочь и какой-то жиган»…
Потом мы взяли в магазине пирогов, ещё теплых. В доме у нас оставалось немного спиртного.
— Щас как напишу в свой писательский блокнот про наше приключение, — угрожал Кукенгейзер.
Но после выпитого, лёг на кровать свою, включил телевизор, который изображение не показывал, долго и затаённо слушал передачу «Давай поженимся».
Записан

Акопыч

  • Генерал-Полковник
  • *********
  • Репутация: +7732/-25
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 16574
  • Город: Москва
  • Город: Москва
    • Л-Я-ксус КОлеос-2
Re: Парикмахер
« Ответ #66 : 05 02 2022, 08:46:42 »

Буду пытаться изложить две истории в одной, поскольку, как выяснилось, они очень тесно переплетены и повлияли на жизнь и мировоззрение двух поколений. А третье - (я) разобрался в подоплёке,пытаюсь вам рассказать.
Когда мы переехали жить в дом и радостно копались в огороде, папа (а именно он инициировал переезд из квартиры в дом)ни разу не взял лопату в руки. Когда мы пытались его призвать, то слышали одну и ту же историю: я уже своё накопал, у родителей огромный огород, только под картошку более 20 соток, и засаживают все больше и больше. Сначала сажаем, окучиваем, жуков собираем, картошку собираем, складируем (несколько складов было), потом перебираем до умопомрачения. И в итоге - бОльшую часть выбрасываем. А потом - все по-новой! Мартышкин труд, и зачем все это, но отца не переубедить. Сажаем и все!
В той или иной степени, эту историю я уже слышал. Обычно после поездки в деревню к отцу, он констатировал факт: огород стал больше. Его два брата тоже удивлялись этому, но старший втянулся и ездил заниматься огородом уже в охотку, воспринимая его как зарядку на свежем воздухе.
История вторая: про дедушку. Чтобы была понятна его жизнь: в 1940 году он пошел в армию. Вскоре началась война. Но поскольку по факту он с детства был инвалидом по зрению, на фронт его не отправили. Сделали ему очки с линзой толщиной в сантиметр (с ними он и проходил всю жизнь)и отправили на завод Уралмаш в Свердловск. На Уралмаше он в итоге проработал до самой пенсии. А во время войны завод делал танки. Смены были до 18 часов в сутки, спали прямо у станков на деревянных ящиках. Причем цех работу не останавливал, на шум внимания не обращали, просто валились от усталости и голода, чтобы не тратить силы на дорогу домой. Голод был с самого начала и до конца войны, дедушка чуть не умер от голода, и как-то получив посылку с едой от родственников из деревни получил заворот кишок. Попал в госпиталь, там повезло - вылечили и кормили чуть лучше.После войны со своей женой построил дом на краю географии, далеко за городом в поселке рядом с болотами. Рядом жили родственники у которых он с женой жил во время строительства дома: сами рубили бревна и таскали на себе. Не было ничего, было голодно и тяжело. Потом родились трое сыновей, один из которых мой папа.
Все эти истории я многократно слышал, сопоставлял и думал. Дедушку я своего помнил, общались мы мало, но из всего этого общения и вообще всей информации о нём, я вынес следующее: он был абсолютно нормальным, если не считать увлечения огородом. Поэтому как-то не укладывались в голове эти высказывания. Но склады под продукты я видел сам, в том числе два практически в лесу.
Дедушки не стало и как-то папа в очередной раз начал вспоминать его и огород: - Да целый год жить можно на урожай, а по весне всё сгнивало и выбрасывалось.
Тут у меня пазл начал складываться. Но чтобы проверить догадки, я начал уточнять: а когда дедушка впервые начал увеличивать огород?
- На как, когда старший брат уехал в город, женился. А мы тут корячимся, еще больше сажаем.
- А потом?
- А потом когда второй брат женился и уехал, я один за всех отдувался. А потом когда первая племянница родилась... Я всё понял!
Война и голод сильно отразились на дедушке. Видимо, чтобы быть готовым ко всему, он рассчитал, сколько продуктов надо, чтобы прожить человеку год и запасал. С рождением нового члена семьи, запасы пропорционально увеличивались. Никому ничего не объяснял, просто молча делал то, что могло бы спасти жизнь его детей, внуков и внучек, начнись вдруг война или какое бедствие.
Тайну огорода мы разгадали, жаль, что так поздно.
Записан
Пусть час не пробил, жди ,не уставая. Пусть лгут лжецы,не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись ,прощая,Великодушней и мудрей других.
Проблема этого мира в том, что воспитанные люди полны сомнений, а идиоты полны уверенности.

BK

  • Генерал-Майор
  • *******
  • Репутация: +345/-2
  • Не в сети Не в сети
  • Сообщений: 6096
  • Город:
Re: Парикмахер
« Ответ #67 : 05 02 2022, 11:31:08 »

Мой отец в войну, до призыва успел поработать в эвакуации на Урале на военном заводе рабочим. Рабочая пайка хлеба была 800 граммов в день, в горячем цеху килограмм.
Даже не всегда все съедали, а сушили сухари про запас.
Поэтому голод на военном заводе мог быть в Ленинграде, но не на Урале.
Записан

bmhome

  • Починить можно всё...
  • Подполковник
  • *****
  • Репутация: +682/-1
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1635
  • Город: Краснодарский край, Тихорецк
    • MPS2 4M41
Re: Парикмахер
« Ответ #68 : 08 05 2023, 14:39:30 »

Она была суровой, совсем не ласковой с виду. Не гламурной. Не приторно любезной. У неё не было на это времени. Да и желания не было. И происхождение подкачало. Простой она была.
Всю жизнь, сколько помню, она работала. Много. Очень много. Занималась всем сразу. И прежде всего — нами, оболтусами.
Кормила, как могла. Не трюфелями, не лангустами, не пармезаном с моцареллой. Кормила простым сыром, простой колбасой, завёрнутой в грубую серую обёрточную бумагу.
Учила. Совала под нос книги, запихивала в кружки и спортивные секции, водила в кино на детские утренники по 10 копеек за билет.
В кукольные театры, в ТЮЗ. Позже — в драму, оперу и балет.
Учила думать. Учила делать выводы. Сомневаться и добиваться. И мы старались, как умели. И капризничали. И воротили носы.
И взрослели, умнели, мудрели, получали степени, ордена и звания. И ничего не понимали. Хотя думали, что понимаем всё.
А она снова и снова отправляла нас в институты и университеты. В НИИ. На заводы и на стадионы. В колхозы. В стройотряды. На далёкие стройки. В космос. Она всё время куда-то нацеливала нас. Даже против нашей воли. Брала за руку и вела. Тихонько подталкивала сзади. Потом махала рукой и уходила дальше, наблюдая за нами со стороны. Издалека.
Она не была благодушно-показной и нарочито щедрой. Она была экономной. Бережливой. Не баловала бесконечным разнообразием заморских благ. Предпочитала своё, домашнее. Но иногда вдруг нечаянно дарила американские фильмы, французские духи, немецкие ботинки или финские куртки. Нечасто и немного. Зато все они были отменного качества — и кинокартины, и одежда, и косметика, и детские игрушки. Как и положено быть подаркам, сделанным близкими людьми
Мы дрались за ними в очереди. Шумно и совсем по-детски восхищались. А она вздыхала. Молча. Она не могла дать больше. И потому молчала. И снова работала. Строила. Возводила. Запускала. Изобретала. И кормила. И учила.
Нам не хватало. И мы роптали. Избалованные дети, ещё не знающие горя. Мы ворчали, мы жаловались. Мы были недовольны. Нам было мало.
И однажды мы возмутились. Громко. Всерьёз.
Она не удивилась. Она всё понимала. И потому ничего не сказала. Тяжело вздохнула и ушла. Совсем. Навсегда.
Она не обиделась. За свою долгую трудную жизнь она ко всему привыкла.
Она не была идеальной и сама это понимала. Она была живой и потому ошибалась. Иногда серьёзно. Но чаще трагически. В нашу пользу. Она просто слишком любила нас. Хотя и старалась особенно это не показывать. Она слишком хорошо думала о нас. Лучше, чем мы были на самом деле. И берегла нас, как могла. От всего дурного. Мы думали, что мы выросли давно. Мы были уверены что вполне проживём без её заботы и без её присмотра.
Мы были уверены в этом. Мы ошибались. А она — нет.
Она оказалась права и на этот раз. Как и почти всегда. Но, выслушав наши упрёки, спорить не стала.
И ушла. Не выстрелив. Не пролив крови. Не хлопнув дверью. Не оскорбив нас на прощанье. Ушла, оставив нас жить так, как мы хотели тогда.
Вот так и живём с тех пор.
Зато теперь мы знаем всё. И что такое изобилие. И что такое горе. Вдоволь.
Счастливы мы?
Не знаю.
Но точно знаю, какие слова многие из нас так и не сказали ей тогда.
Мы заплатили сполна за своё подростковое нахальство. Теперь мы поняли всё, чего никак не могли осознать незрелым умом в те годы нашего безмятежного избалованного детства.
Спасибо тебе! Не поминай нас плохо. И прости за всё, Советская Родина...

(c) Михаил Жванецкий.
Светлая память.
Записан

Акопыч

  • Генерал-Полковник
  • *********
  • Репутация: +7732/-25
  • Не в сети Не в сети
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 16574
  • Город: Москва
  • Город: Москва
    • Л-Я-ксус КОлеос-2
Re: Парикмахер
« Ответ #69 : 24 08 2023, 10:34:40 »

   

 

Эдуард   АСАДОВ

С  вечера  поссорились  супруги,
Говорили  много  резких  слов,
Сгоряча  не  поняли  друг  друга,
Напрочь  позабыли   про  любовь

Утром  мужу  на  работу  рано,
А  на  сердце -- горечи  печать
За  ночь  глупость  осознал  он,
Подошёл  жену  поцеловать

Не  спала,  но  всё  же  притворилась,
Отвернула  в  сторону  лицо
В  глубине  обида  затаилась,
Как  удав,  свернувшийся  кольцом

Дверь  закрыл  --  ни  слова  на  прощанье,
Со  двора  на  окна  посмотрел...
Если  б  они  знали,  если  б  знали,
Что  ушёл  из  дома  насовсем

А   жена  привычными  делами,
Как  всегда,  своими  занялась:
Детское  бельишко  постирала,
Борщ  сварила,  дома  прибрала

Чистый  пол,  помытая  посуда
И  с  работы  скоро  муж  придёт
-- Я  с  ним  разговаривать  не  буду,
Пусть  прощенья  просит,  пусть  поймёт

Гордость  в  сердце  вздыбилась  высоко:
-- Первая  к  нему  не  подойду!
По  ролям  разыгрывалась  ссора
В  воспаленном  дьяволом  мозгу

Шесть  пробило,  семь  и  пол-восьмого...
Неподвижна  дверь,  молчит  порог
И  в  тревоге  что-то  сердце  ноет,
Где  же  задержаться  так  он  мог?

Вдруг  какой-то  крик  и  суматоха,
Чей-то  голос,  плачущий  навзрыд,
И  соседский  мальчуган  Алёха
Крикнул,  запыхавшись:  "В  шахте  взрыв!"

Взрыв!  Совсем  коротенькое  слово...
Сердце  будто  в  клочья   порвало!
Нет,  она  к   такому   не  готова!
Может  жив  он,  может  повезло

И  в  слезах  по  улице  бежала,
Вспоминая  с  болью   прошлый  день,
Как  в  обиде  злилась  и  кричала,
Застилала  разум   злобы  тень

Заведенной  куклой  повторяла:
-- Мой  родной,  о  только  бы  не  ты,
Я  б  к  твоим  ногам  сейчас  упала,
Прошептав  короткое  "Прости"

Им  бы  знать  вчера,  что  будет  завтра,
По-другому  всё  могло  бы  быть
Смерть,  как  вор,  приходит  так  внезапно,
Не  оставив  шансов  долюбить

Прогремит  неугомонно  грозно
Приговор.  Его  не  изменить,
Исправлять  ошибки  слишком  поздно,
С  этой  болью  ей  придётся  жить

Люди,  будьте  к  ближним  своим  мягче,
Относитесь  с  нежностью,  с  добром
И  не  обижайте,  а  иначе
Можно  горько  каяться  потом...
Записан
Пусть час не пробил, жди ,не уставая. Пусть лгут лжецы,не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись ,прощая,Великодушней и мудрей других.
Проблема этого мира в том, что воспитанные люди полны сомнений, а идиоты полны уверенности.