1898 год. Моня идет по Дерибасовской и видит, в доме номер 13 публичный дом. Он заходит внутрь. Хозяйка дает ему альбом. Негритянка – 25 рублей, француженка – 20, полячка – червонец.
— Барышня, какие у вас дикие цены, у меня только три рубля, но я тоже хочу побаловаться.
— Какой разговор, за три рубля можно меня.
1922 год. НЭП. Моня оказался на том же месте и видит, что теперь здесь швейная мастерская, старухи шьют кальсоны для нашей доблестной армии. Среди старух он узнает «мамку»
— Тетя Дора, сколько зим, сколько лет! Как поживаете?
— Ой, не говорите мне за это после семи обысков.
— А помните, как мы, таки, побаловались за три рубля!?
— Господи, конечно помню.
Тут она оборачивается назад, к подсобке и кричит: «Моня!» Выходит здоровенный парень. «Познакомься, пожалуйста – это твой папа». Парень принимается бить старика. Бьет пять минут, десять, когда же он сбил со старика очки, тот жестом остановил его и сказал: «Моня, какой же ты все–таки поц, если б у меня было, двадцать пять рублей, ты был бы негром».
