В декабре Навальный проспорил мне бутылку виски. Спорили об антисиротском законе. Навальный думал, что в самый последний момент Путин откажется его подписывать, чтобы показать, какой он мудрый и человечный. Я говорил, что ничего подобного не случится и что закон, конечно, будет подписан. Путин подписал закон, и Навальный отдал мне бутылку.
Похожее пари можно было бы заключить и сейчас. Я уверен, что желающих поспорить, что Навального не посадят, найдется много, и даже аргументы их можно реконструировать заранее. Они, конечно, скажут, что власть протянет интригу до последнего момента, чтобы в день приговора неожиданно проявить мудрость и ограничиться хотя бы условным наказанием. Скажут, что Кремль понимает, что пребывание за решеткой повысит Навальному рейтинг и узнаваемость, вызовет новую волну протестной активности, выведет на очередной митинг больше людей, чем вышло бы, если бы Навального никто не сажал. Ну, есть понятный набор аргументов, указывающих на то, что сажать Навального было бы невыгодно самой власти.
Разумеется, вероятность посадки Навального совсем не стопроцентна, но людей, которые всерьез верили бы, что его действительно посадят, я не вижу совсем. Никто почему-то не верит. И это, конечно, самое удивительное свойство нашего общественного мнения. Мы живем с Путиным не первый день, наблюдали его в самых разных ситуациях, видели его типичные реакции и, по крайней мере, некоторые ключевые привычки. Это в 2000 году, может быть, существовал некоторый повод ждать от Путина сюрпризов, но сейчас 2013-й, и как-то неловко уже спорить о нашей власти и ее повадках.
Не было за эти тринадцать лет случая, чтобы Путин делал шаг назад, желая произвести впечатление на своих подданных и тем более оппонентов, не было случая, чтобы Путинский суд внезапно кого-нибудь признавал невиновным из соображений великодушия или, скажем, желания минимизировать текущие политические риски. Вспомните, сколько раз «информированные источники» рассказывали о скором освобождении Ходорковского или хотя бы Лебедева, какие были ожидания во время суда над Pussy Riot. Сюда же можно добавить сентябрь 2011 года – многие ли ждали, что Путин заявит о своем возвращении в президентское кресло? А посмертный суд над Магнитским – может быть, он свидетельствует о том, что Путину хотелось бы выглядеть мудрым и добрым?
Тринадцати лет было более чем достаточно, чтобы сделать вывод об особом понимании здравого смысла Путинским Кремлем, но почему-то каждый раз именно критически настроенная к Путину часть общества ждет от него чего-то такого. «Попугает и передумает». И когда Путин в очередной раз не передумывает, все терпеливо ждут следующего раза.
Я не решился спрашивать Навального, готов ли он спорить со мной на бутылку по поводу того, что его не посадят, но, судя по всему, спорить он уже не стал бы – в своем тексте, посвященном предстоящему суду, он не рассуждает о том, что попугают да и отстанут, а просто перечисляет вещи, которые собирается взять с собой в тюрьму. Навальный прав, но прав и Путин, потому что у него ведь тоже есть опыт этих тринадцати лет. И он прекрасно знает, что единственное, чего ему стоит ждать от ареста Навального, – это какие-нибудь новые цифры в очередном опросе «Левада-центра», а больше ничего. Ну, может быть, появится еще несколько текстов на тему того, что Навальный – такой же Муссолини, как Путин, и Владимир Маркин из Следственного комитета напишет еще один ироничный твит. Вполне может быть, что на что-то еще мне не хватает фантазии, но разве я что-то упустил?
В первые Путинские годы было модно говорить о новом общественном договоре – общество пожертвовало частью своих прав в обмен на какие-то обязательства со стороны власти, но какие именно, об этом за давностью лет никто уже не помнит. Но это и не имеет значения, договор-то все равно работает. Никто не готов оспаривать право власти посадить Навального, никто не знает, как именно это право можно оспорить.
Кашин
Автор
Тема: Навальный в президенты? (Прочитано 2999 раз)
