Альтернативные течения молодёжных субкультур может и существовали в Казани, но до начала 90-х я их не видел.
Оперативный комсомольский отряд добровольных дружин или сокращённо ОКОД. Та сторона барикад, место которой я занял в начале 90-х. По мнению пацанов каждый ОКОДовец заслуживает одного – смерти.
Ксива, рация и черёмуха. Вот нехитрый набор орудий для наведения порядка. Прикрепили меня к опорному пункту милиции под покровительство участкового майора. Он же начальник ОПОП. Я смотрел на него и думал: не хотел бы я к 30 годам быть начальникоп ОПОПы. И не стал.
Веру в правоохранительные органы подорвали окончательно за месяц моей работы. Героев в отделении не было, поэтому, когда шла драка под окнами отделения, личный состав смотрел в окно и ждал окончания. Дураков нет. У всех дети и очередь на квартиру.
Однажды, когда я возвращался со смены, в подъезд заскочила чья-то тень. Зачм-то я решил не ждать лифт и пошёл пешком. Тень поскользила за мной. Тревога наполнила мои вены и кровь с трудом могла пробиваться. Тень не отстовала и сопя уже бежала за мной по тёмным пролётам.
“Стой. Братан, - проревела тень. - Поговорить надо”. Тень изрыгала ещё какие то слова, но я, признаться, не силился их понять. Девять этажей остались под ногами и руки забарабанили в родную дверь. Тень не принадлежала спортсмену, потому что задыхаясь она нагнала меня только в тот момент, когда захлопнулась дверь. Испуганная мать вступает в диалог через дверь, я перерибараю кухонные ножи. “Сынка позови” – прорычала тень. Обещания позвать милицию, а не сынка остудили интерес тени.
На тот момент, все забыли, что милиция стоит рядом сжимая побелевшими костяшками кухонный нож.
“А ты возвращайся всегда разными дорогами” – посоветовал мне командир на следующий день. Остаток дежурства я провёл в размышления, как можно обойти мой собственный подъезд стороной. Наверное и моему отцу он сказал так же. Перед тем как его убили перед родным подъездом среди дня. Нож, который я стал носить с собой у меня ихъяли и пригрозили сроком. Тени больше мне не являлись. Но я всё равно ходил разными дорогами.
Потом я успел получить несколько взысканий за то, что на вызовах смотрел у граждан санту барбару вместо того, что бы вязать пьяных дебоширов. В целом я был пацифистки настроенным эллементом и считал своим долгом спасать, а не карать. Но спасти никтого не успел.
Однажды я с одним придурошным активистом остался в отделе за старшего. Уж не понял как так получилось. Но кроме нас никого в погонах не было. Напарник был и правду больной. Он носил с собой игрушечный пистолет под мышкой и по выслуге был старше меня. Поэтому формально он был за старшего. Но в отделе знали, что мальчик со странностями и инструкции дали мне. В сейф не лазить, шкаф не октрывать, на обращения реагировать.
И пошли старшие трясти самогонщиков и дебоширов.
Что надо подростку, что бы спрвоцировать его на действия? За-пре-тить! И вот, на конфискованный у самогонщиков сахар в клодовке, ставшим собственностью майора (огромнейший дефицит, кстати!), выстреливают все хим. ловушки. которые были в сейфе. На пол попадает сухой марганец, нам в рожу прилетает хна, зелёнка изумрудная и ещё какая то срань, на сахар что то льётся. Паника. Палево. Леквидация следов преступления. Растасканный по отделению на подошвах ног снег тает и предательски растворяет марганец. Моментально отделение меняет цвет пола на бордо.
По кровавым следам вокруг отделения майор догадался, что было нападение. Зверское нападение. Поэтому в дверях сначала показался его ствол. А потом сам майор. Его встретили две сине – зелёные рожи полные сожаления и печали. Но я выделил из всего этого явный плюс красных полов. Теперь не видно будет крови, если мы решим кого то тут колоть!
Нас назвали маленькими педарасами и отобрали дубинки.
На этом моя доблесная служба была окончена. Придурошного напарника я потом встречал несколько раз. Он так и ходил с пластиковым пистиком под мышкой. А отделение так и осталось с красным полом.
Автор
Тема: Казань 80-е (Прочитано 4342 раз)
