Сегодня исполнилось 80 лет с начала Второй мировой войны.
В 1939 году Гитлер развязал самую кровопролитную войну в истории
80 лет назад немцы устроили на границе с Польшей костюмированный спектакль с настоящими трупами ради того, чтобы обеспечить себе повод для нападения. Так началась Вторая мировая война
1 сентября 1939 года Немецкие солдаты ломают шлагбаум на границе с польским Сопотом
Р оскошный отель Haus Oberschlesien немецкого города Гляйвиц у границы с Польшей в середине августа 1939 года на время стал штабом тайной государственной полиции (гестапо) Третьего рейха. Сюда вселился ее тогдашний шеф Рейнхард Гейдрих и вызвал региональных руководителей его ведомства из ближайших городов.
«Фюреру нужен повод для войны», — объяснил Гейдрих подчиненным цель их командировки в Гляйвиц. Речь шла о предстоящем захвате Польши.
Шеф гестапо представил коллегам план, который он разработал годом ранее для провокаций у границы с Чехословакией. Сценарий не отличался оригинальностью — многие спецслужбы мира использовали этот ход, условно называемый «фальшивые флаги»: диверсанты армии страны-агрессора, облаченные в форму противника или в гражданскую одежду, инсценируют нападение на свою же территорию. В ответ «пострадавшее» государство, как акт возмездия, начинает вторжение.
Гейдрих изложил детали операции. Тогда шеф гестапо города Оппельн Эмануэль Шефер заметил: мол, сразу будет видно, что все шито белыми нитками. «Когда пойдут танки, об этом больше никто не вспомнит», — зарычал в ответ Гейдрих. Цель операции — дать пищу для гневных заметок немецких газет: они‑то и объяснят населению Рейха причину войны, заодно показав Англии и Франции, что немцы напали не первыми.
В те дни, когда в Гляйвице разрабатывалась операция-провокация, в Москве и Берлине вовсю шла подготовка к подписанию договора о ненападении — пакта Молотова — Риббентропа, который дал отмашку самой кровопролитной войне в истории.
22 августа 1939‑го фюрер Германии Адольф Гитлер выступил перед высшим военным руководством Рейха. Его речь по обыкновению была длинной и эмоциональной. Тем не менее он четко растолковал цели союза с Москвой.
«Поначалу я хотел установить с Польшей приемлемые отношения, чтобы прежде всего повести борьбу против Запада», — говорил Гитлер. Он имел в виду оккупацию Польшей части Тешинской области Чехословакии в октябре 1938 года. На тот момент польские претензии к чехам были политически выгодны Берлину, и Гитлер одобрил захват Тешина. «Однако этот привлекательный для меня план оказался неосуществимым, — продолжал рейхсканцлер. — Мне стало ясно, что при столкновении с Западом Польша нападет на нас».
Гитлер решил, что напряжение между Рейхом и его восточным соседом дошло до грани. «Жить вечно под прицелом направленных друг против друга винтовок невозможно, — философствовал фюрер. — Любое предложенное нам компромиссное решение потребовало бы от нас изменения нашего мировоззрения и жестов доброй воли. […] Мы стоим перед суровой альтернативой: либо нанести удар самим, либо раньше или позже наверняка оказаться уничтоженными».
Президента Франции Эдуара Даладье и британского премьера Невилла Чемберлена лидер Рейха обозвал «жалкими червями». Они, мол, слишком трусливы, чтобы напасть на Германию. «А у нас против этого — наша автаркия и русское сырье», — говорил Гитлер. Поэтому, уточнил он, общая граница с Советским Союзом, которой на тот момент еще не было, жизненно необходима Германии. Главнокомандующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич пообещал Гитлеру, что закончит войну с Польшей за несколько недель.
На следующий день Иоахим Риббентроп, германский министр иностранных дел, и его советский коллега Вячеслав Молотов подписали в Москве Договор о ненападении между Германией и СССР. На подписании присутствовал и советский лидер Иосиф Сталин. Современные историки, в частности Россиянин Борис Соколов, утверждают: хозяин Кремля накануне Второй мировой придерживался взглядов, схожих с теми, которые высказывал в отношении Польши и Великобритании с Францией Гитлер.
«Сталин и я — единственные, кто видит будущее, — за день до подписания пакта заявил фюрер своим генералам. — Таким образом, через несколько недель я протяну Сталину руку на общей германо-русской границе. И вместе с ним предприму раздел мира».
Дело было за малым.
Р оскошный отель Haus Oberschlesien немецкого города Гляйвиц у границы с Польшей в середине августа 1939 года на время стал штабом тайной государственной полиции (гестапо) Третьего рейха. Сюда вселился ее тогдашний шеф Рейнхард Гейдрих и вызвал региональных руководителей его ведомства из ближайших городов.
«Фюреру нужен повод для войны», — объяснил Гейдрих подчиненным цель их командировки в Гляйвиц. Речь шла о предстоящем захвате Польши.
Шеф гестапо представил коллегам план, который он разработал годом ранее для провокаций у границы с Чехословакией. Сценарий не отличался оригинальностью — многие спецслужбы мира использовали этот ход, условно называемый «фальшивые флаги»: диверсанты армии страны-агрессора, облаченные в форму противника или в гражданскую одежду, инсценируют нападение на свою же территорию. В ответ «пострадавшее» государство, как акт возмездия, начинает вторжение.
Гейдрих изложил детали операции. Тогда шеф гестапо города Оппельн Эмануэль Шефер заметил: мол, сразу будет видно, что все шито белыми нитками. «Когда пойдут танки, об этом больше никто не вспомнит», — зарычал в ответ Гейдрих. Цель операции — дать пищу для гневных заметок немецких газет: они‑то и объяснят населению Рейха причину войны, заодно показав Англии и Франции, что немцы напали не первыми.
В те дни, когда в Гляйвице разрабатывалась операция-провокация, в Москве и Берлине вовсю шла подготовка к подписанию договора о ненападении — пакта Молотова — Риббентропа, который дал отмашку самой кровопролитной войне в истории.
22 августа 1939‑го фюрер Германии Адольф Гитлер выступил перед высшим военным руководством Рейха. Его речь по обыкновению была длинной и эмоциональной. Тем не менее он четко растолковал цели союза с Москвой.
«Поначалу я хотел установить с Польшей приемлемые отношения, чтобы прежде всего повести борьбу против Запада», — говорил Гитлер. Он имел в виду оккупацию Польшей части Тешинской области Чехословакии в октябре 1938 года. На тот момент польские претензии к чехам были политически выгодны Берлину, и Гитлер одобрил захват Тешина. «Однако этот привлекательный для меня план оказался неосуществимым, — продолжал рейхсканцлер. — Мне стало ясно, что при столкновении с Западом Польша нападет на нас».
Гитлер решил, что напряжение между Рейхом и его восточным соседом дошло до грани. «Жить вечно под прицелом направленных друг против друга винтовок невозможно, — философствовал фюрер. — Любое предложенное нам компромиссное решение потребовало бы от нас изменения нашего мировоззрения и жестов доброй воли. […] Мы стоим перед суровой альтернативой: либо нанести удар самим, либо раньше или позже наверняка оказаться уничтоженными».
Президента Франции Эдуара Даладье и британского премьера Невилла Чемберлена лидер Рейха обозвал «жалкими червями». Они, мол, слишком трусливы, чтобы напасть на Германию. «А у нас против этого — наша автаркия и русское сырье», — говорил Гитлер. Поэтому, уточнил он, общая граница с Советским Союзом, которой на тот момент еще не было, жизненно необходима Германии. Главнокомандующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич пообещал Гитлеру, что закончит войну с Польшей за несколько недель.
На следующий день Иоахим Риббентроп, германский министр иностранных дел, и его советский коллега Вячеслав Молотов подписали в Москве Договор о ненападении между Германией и СССР. На подписании присутствовал и советский лидер Иосиф Сталин. Современные историки, в частности Россиянин Борис Соколов, утверждают: хозяин Кремля накануне Второй мировой придерживался взглядов, схожих с теми, которые высказывал в отношении Польши и Великобритании с Францией Гитлер.
Н емцы готовили сразу несколько вооруженных провокаций с участием переодетых в польскую военную форму бойцов спецслужб Рейха. Немецкий историк Хайнц Хене утверждал, что в день подписания договора с Москвой Гитлер заявлял о готовности послать несколько рот вермахта на польскую границу с целью разыграть «польское нападение». В окружении фюрера сетовали: когда вождь Рейха был решительно настроен на действия, то игнорировал элементарную секретность.
К середине августа приказом Гитлера гестапо открыло доступ к секретным вещевым складам вермахта. Рассказывая об этом, Хене сослался на сохранившуюся запись в дневнике ведомственной группы абвера — военной разведки Рейха — от 17 августа 1939‑го.
Гитлер поручил главе абвера адмиралу Вильгельму Канарису предоставить 250 комплектов польского обмундирования. Вместе с польским оружием и солдатскими книжками оно прибыло в городок Бернау севернее Берлина. Там на базе СС и проходили репетиции ночного «нападения польских войск».
Большинство статистов получило польские мундиры, карабин и по 30 патронов к нему. Отдельным группам отводилась роль «польских партизан». «Одеждой этим парням служила зеленая рубаха, штатские пиджаки и брюки различной расцветки. В качестве головных уборов использовались шляпы и кепки», — рассказывал один из участников тех событий
Автор
Тема: 80 лет Второй мировой! (Прочитано 1282 раз)
