«Следы кровавых злодеяний».
Д. Бессоново Издешковский (теперь Сафоновский) район.
За несколько дней до прихода частей красной Армии гитлеровцы подвергли мучениям и пыткам 48 пленных бойцов. Храбрые войны на все задаваемые вопросы не вымолвили ни одного слова. Через несколько часов после пыток их всех расстреляли на глазах населения.
В этой же деревни подверглась казни мужественная патриотка Родины д. Иваново Леоновского с/с «Анна» за то, что она имела связь с партизанами.
На её глазах повесили 8 человек и последний её девятую. Надевая петлю, Анна сказала: «Отомстят вам, лютые гитлеровские шакалы, за меня. Поплатитесь вы за всех нас, сегодня повешенных. Не сломить вам, лютые псы Гитлера, воли и мужества советских людей в борьбе с фашизмом, ни штыками, ни пытками, ни пулей, ни угрозами. Час расплаты с вами близок». После этих слов её повесили.
Колхоз «Новая жизнь» Богдановщиновского с/совет Издешковский
(теперь Сафоновский) район.
29 января 1942 года, в январский мороз все население колхоза было выгнано на улицу, а все строения колхозников и колхоза были сожжены:
35 жилых домов и 35 надворных настроек, 2 школьных здания со всем оборудованием, два скотных двора, кузница, забрано 9 коров, угнано в немецкую каторгу 21 мужчина.
д. Старое Село Старосельский с/совет Издешковский (теперь Сафоновский) район.
Жители села были свидетелями того, как немцы повесили односельчанина Федотова Мануила Дмитриевича, он не ходил к ним на работу, они часто его допрашивали, выгоняли всю семью и его на улицу зимой, он сидел на снегу босиком, не давали обуваться.
13 апреля 1942 года в 4 часа 30 минут Мануила Дмитриевича семь немецких палачей, вооруженных автоматами повели к виселице, сделанной около церкви (между двумя липами сделали перекладину), с завязанными за спину проволокой руками. Подводя к виселице переводчик его спросил: « Ты будишь работать для немецкой армии?». Федотов ответил: «Нет, я никогда не изменю своим!». Труп его висел сутки, немцы не разрешали снимать.
д. Максимово Богдановщиновский с/совет Издешковский (теперь Сафоновский) район.
При отступлении немцы 17 марта 1943 года расстреляли и сожгли мирных жителей, находившихся в 3-х землянках:
- стариков и подростков – 10 человек.
- женщин – 30 человек.
- детей от 8 месяцев до 12 лет – 14 человек.
Всего – 54 человека.
В одной из землянок остался живой Павлюков – был ранен.
д. Барятино Васильевский с/совет Сафоновский район
Каратели заперли в сарае, обстреляли из пулеметов и сожгли 121 человек (21 человек д. Барятино и 100 человек д. Яковская).
д. Раково Васильевский с/совет Сафоновский район
7 марта 1942 года немцы расстреляли 12 семей прямо в хатах, деревня сожжена полностью.
Колхоз «Красное знамя» Васильевский с/совет Сафоновский район
Расстреляно 36 человек, 17 человек сожжено в период с 30 января по 17 февраля 1943 года.
Колхоз имени Калинина Васильевский с/совет Сафоновский район
Расстреляно 26 человек.
д. Пирогово Неёловский с/совет Сафоновский район
Здесь в период оккупации всю молодёжь и мужчин немцы закололи штыками.
д. Кузьмино Васильевский с/с Сафоновский район
Здесь в период оккупации немцы уничтожили семью из 5 человек (двух детей закололи штыками, девушку изнасиловали и убили, мать и отца расстреляли).
д. Доморники Городковский с/совет Сафоновский район
Отступая из села, немцы, сожгли 23 дома, все скотные дворы и амбары. Жителей, пытавшихся спасти от огня свое имущество, они расстреливали.
д. Пушкино Сафоновский район.
17 февраля 1942 года здесь карательный отряд фашистов расстрелял двух наших военнопленных, которые вечером шли в свою родную деревню.
Эти же каратели повесили учителя села Пушкино за то, что у его детей обнаружили патроны, с которыми они играли – детей расстреляли.
Расстреляли девчонку 17 лет за то, что она ночевала в селе Воскресенское, а сама – жительница деревни Засижье Ярцевского района, шла в Сафоновский район к родственникам.
д. Алтухово Дроздовский с/совет Сафоновский район
Здесь в период оккупации деревня была полностью уничтожена.
д. Мужилово Лисиченский с/совет Сафоновский район
За связь с партизанами расстреляно – 10 человек. Сожжена школа.
- Это случилось 25 февраля 1943 года. Рано утром в нашу деревню Мужилово приехали «белорукавники». Всех женщин и детей выгнали из домов, и повели в лощину к деревни Бараньи Горки. Не доходя до этого места, всех поставили в одну шеренгу и расстреляли. Я оказалась внизу на земле, заваленная трупами. Очнулась уже ночью, преодолевая страх и ужас испытанного, я прибежала в соседнюю деревню и спряталась у родных. С меня сняли окровавленную одежду, положили её в чугун и поставили на печь, будто бы в нем что-то варится. Когда я вернулась в свою деревню, меня кто-то выдал. Вечером в дом пришли двое незнакомых мужчин, и повели меня в сторону реки Вопец. Не доходя деревни Тимошено, они меня отпустили, предупредив, что если они узнают о моей связи с партизанами, то сразу же расстреляют. Так чудом я осталась в живых – вспомнит потом очевидец расстрела жителей деревни бывшая партизанка связная Лихачева Мария Максимовна.
д. Бортенево Дедовский с/совет Сафоновский район
- В 1942 году 23 февраля немцы сожгли нашу деревню Бортенево. В деревни было около 20 домов. Утром приехали немцы – карательный отряд и стали вести бой с партизанами, которые находились в деревне. Когда партизаны отступили, немцы сожгли деревню, а жителей согнали в сарай и хотели тоже сжечь, но за нас заступился Мишка Гольцев – старшина волости в Батищево, который служил у немцев. Тогда нас построили и погнали в деревню Осипово.
Там мы разместились у моего деда - Пожарского Григория Яковлевича. Он проживал со совей семьей и племянником – Фомичевым Андреем. Оказалось, что дед с племянником помогали партизанам, они ходили в избу, где никто не жил, что стояла возле их дома, и топили её для партизан, которые приходили ночью греться. Ещё они собирали для партизан пропитание, носили им воду.
Немцы узнали об этом, приехали в деревню, забрали из хаты Андрея, повели к тому дому. Мы думали, что его угнали, но потом услышали выстрел. А деде тогда болел, лежал на печке, когда немцы пришли и за ним. Бабы бросились вдогонку. Мы услышали ещё три выстрела. Потом немцы хотели расстрелять и нас, выволокли нас из избы, стали раздевать, снимать валенки. Но снова помог Мишка, защитил нас.
40 дней немцы не давали подходить к трупам, они пролежали до весны, уже разложились, но однажды ночью приехал зять деда, завернул трупы в тряпки и закопал возле дома, а нас отвёз в Дедовский сельсовет, где были партизаны, он и сам был в партизанах
Деревню Осипово немцы тоже сожгли, а деревня была большая, целых три улицы – вспомнит уже после войны Разумовская Татьяна Ивановна.
д. Починок Таратоновский с/совет Издешковский (теперь Сафоновский) район.
23 февраля 1942 года между нашими бойцами и немецкими войсками был тяжёлый бой возле деревни. В это время немцы ранили двух наших бойцов около горящего скотного двора. Один был ранен в ногу. Этот боец отполз за деревню и окопался в снегу. Истекая кровью, он пытался ползти дальше. Увидев этого бойца, немцы захватили его. Для устрашения населения немецкие палачи решили применить более жестокую меру расправы над ним. Немецкий унтер-офицер выхватил бутыль с бензином, облил им красноармейца и поджёг его, а все остальные фашистские бандиты стояли и со смехом смотрели, как мучился наш боец в предсмертных судорогах.
Другой военнопленный красноармеец был тяжело ранен и остался на месте. Этого бойца изверги бросили в горящий скотный двор, где он погиб в страшных страданиях.
В этот же день один разведчик красноармеец попал в лапы немцев. На глазах мирных жителей немцы стали издеваться над ним, выкололи ему глаза, сняли шинель, валенки, ложем винтовки избили ему лицо, затем в февральскую стужу, раздетого и разутого, потащили к коменданту. Комендант, капитан Пауль, начал допрос. Он избивал красноармейца сапогами, плёткой по лицу и рукояткой нагана. Истерзанный красноармеец мог произнести несколько слов: «Русский народ непобедим, я умираю, но на моё место станут сотни братьев и сестёр. Не топтать фашистскому сапогу нашу русскую священную землю». После произнесённых слов умирающего красноармейца стащили на станцию Семлёво и бросили в паровозную топку, где он сгорел.
Фамилии и имена погибших неизвестны.
д. Бекасово Таратоновский с/совет Издешковский (теперь Сафоновский) район.
В усадьбе Гусаровой Елены находился тяжелораненый красноармеец, который не мог двигаться. После упорных боев эту деревню заняли немцы. Изверги сразу наскочили на раненого солдата, сняли у него валенки, а затем облили какой-то горючей жидкостью и зажгли его. Немецкие палачи не отходили от него до тех пор, пока он не сгорел совсем. Фамилия и имя погибшего неизвестны.
п. Издешково (теперь Сафоновский) район.
Фашисты зверски замучили председателя швейной артели Павлова Андрея, которого избивали 3 дня. Его труп был найден через два месяца под мостом. Гитлеровцы обрушились на представителей советской интеллигенции. От их подлой руки погибли директор средней школы Крюков Прохор Данилович. Перед расстрелом фашистские палачи его всего изуродовали. Ему отрезали нос, уши. Были расстреляны: учительница Зинаида Павловна Иванова, Ерофеева Татьяна Сергеевна, над которыми фашисты издевались трое суток, выкололи глаза, избивали; Смирнова Лидия Петровна вместе со своими двумя детьми – Анатолием 5-ти лет и Юрием 3-х лет; Васильева Фрума Мордухова. Их трупы фашисты выбросили на 1-ю Ленинскую улицу и два месяца не давали хоронить. Также были зверски замучены и расстреляны: Гайдукова Елена Васильевна, 18 лет, за то, что она, будучи, больная, не могла пойти грузить уголь.
д. Фешино Казулинский с/совет Сафоновский район
В период оккупации деревня была стёрта с лица земли.
д. Рудница Казулинский с/совет Сафоновский район
Немецкие каратели расстреляли жителей этой деревни, а трупы скинули в колодец, чтобы замести следы расправы.
д. Курдюмово Издешковский (теперь Сафоновский) район
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Гитлеровское зверьё беспощадно расправлялось с ни в чём неповинным мирным советским населением – мужчинами и женщинами, стариками и детьми. За период оккупации с территории Сафоновского и Издешковского (теперь Сафоновский) районов было стерто с лица земли 205 деревень и посёлков, расположение этих мест теперь можно лишь только увидеть по старым топографическим картам. В этой статье приведена лишь малая часть того, что творилась на территории Сафонвского района. Да и не только этого района, так было везде, так было все долгие пять лет.
Гитлеровцы, пытались скрыть от населения свои зверства, расстреливали советских людей в лесу, в пекарнях, в окопах, около полотна железной дороги, в сараях, в разрушенных домах. Для фашистов это был своеобразный тир, где люди играли роль мишеней. Многие советские граждане вызывались в комендатуру и избивались до полусмерти. Фашистские мерзавцы глумились над девушками и женщинами. Убивали детей. А потом, чтобы скрыть свои преступления сжигали, взрывали трупы. Многое удалось скрыть палачам, но к их большему сожалению далеко не всё. Многие люди «восставали» из мертвых, чтобы рассказать о том, что было. Чтобы осталась память о тех, кто отдал свои жизни за наше будущие. Отдал, не считаясь с возрастом, полом, гражданского статуса.
И что же мы видим сейчас, спустя уже 65 лет Великой Победы?
Где раньше были ухоженные могилки, множество венков, теперь поражающие воображение заросшие крапивные овраги, в котором размещены увядшие могилы, да утопающие в болотах или воде ржавые кресты. Удивляет и то, что возле обелисков сиротливо ютиться какой-нибудь один-единственный венок годовой давности. Осыпавшаяся краска на многих уже памятниках, сбитые мародерами или как их называют «охотники за цветным металлом» буквы с названиями погибших деревень и информацией о том, что здесь было (так случилось с мемориальной доской на месте сожженной деревни Залазна, были содраны букв с мемориального столба на месте уничтоженной деревни Курдюмово и других). А до некоторых мест теперь уже и вовсе не добраться – не проехать, не пройти. Вот как описывает одну из поездок на место расстрела жителей деревни Залазна журналист Тамара Щепетева словами которой я, пожалуй и поставлю точку в своём повествовании:
- На месте когда-то цветущий деревни Залазна поставили скромный памятный знак. Его установили на высоком берегу речки почти сразу после освобождения. Внизу, в пойме, люди хоронили прах, пепел родных, обустраивали могилки, ставили кресты, памятники, наносили родные имена, приезжали в великие поминальные дни издалека. Местные власти открыли здесь памятный обелиск, вынесли на его грани имена погибших, название деревни, дату и причину её гибели.
В наши дни другие люди, не оккупанты, нет, нынешние Россияне второй раз уничтожили деревню всех убитых её жителей, выдрав из бетона памятника все до единой буковки имён, скромную табличку, где говорилось о том, что здесь в деревни Залазна, были расстреляны 350 жителей.
В золоте близких лесов, в просторе и частоте заросших лугов, в скорбном молчании старых корявых яблонь, уцелевших на месте деревни, стоит на высоком берегу речки бетонное сооружение, на котором не обозначено ничего и которое ничего не может сказать. В полном оцепенении припадает к нему старая больная женщина, пережившая такой же расстрел в соседней деревни, вытирает слёзы, молчит, плачет, трясущимися руками стелет на голый бетон поминальное полотенце.
Дорога обрывается здесь, у этого памятника. А к могилам у речки мы не смогли дойти, речная пойма одичала, заболотилась, и только в одном месте издалека смогли разглядеть в густой осоке заржавевшие, уходящие в болотную землю кресты.
Ну что ещё сказать, памятник, несомненно, приведут в порядок, этим озабочены и Совет ветеранов, и местная администрация. Но что нам делать с душами людей!? Немцы взорвали и сожгли всё, скрывая преступления, они хотели, чтобы канули в небытиё жизни почти 400 человек. Спустя 60 лет русские люди на русской земле, по сути дела совершили тоже самое - уничтожили память. Что нам делать с одичанием, с запустением родной земли, с которой уже сегодня сметаются в небытие сотни деревень, с зарастающими полями, вырубленными лесами, некошеными речными поймами и лугами…
Начиная «великое переустройство» страны и общества, мы, прежде всего с каким-то особым рвением переворошили свое прошлое, отыскивая в нем только плохое. У нас вдруг не оказалось ни великой страны, ни великой истории: вся она вдруг предстала чередой кровавых и страшных трагедий, ошибок. Мы преподаем детям разодранную в клочья историю страны так, что многие теперь говорят дедам-ветеранам: «А зачем вы немцев победили? Жили бы сейчас, как в Германии».
Горькая и страшная правда о войне – это не только штрафбаты, это сотни сожженных деревень родной Смоленщины. Правда о годах оккупации, о том немецком порядке, что был установлен более чем на два года на родной земле, о казнях, расстрелах, угоне в рабство, что знают об этом дети? Признаемся, почти ничего!
Нам не создать мемориала, подобного белорусской Хатыни, но почему не подумать, не решить всем миром, как увековечить память тысяч смолян, принявших мучительную смерть на родной земле? Ведь скромные обелиски под приглядом Совета ветеранов и местных властей не сохранить. Уже сегодня к тем местам, где они стоят, не проехать, не добраться, а что будит через 10 лет?
В моем родном Глинковском районе есть деревни Ляхово и Леонов, так же, как и сафоновская Залазна, расстрелянные и сожженные немцами. В том пылающем сарае сгорели и родные, которых мать помнила и поминала до самой смерти, как помнила она страшную теплоту серого пепла, который они перебирали с женщинами, воющими, кричащими на всю округу, невесомую хрупкость косточек, оставшихся в этом пепле. Их потом они и похоронили…
Они помнили, а мы?
